– Надо будет срочно поменять замок, – сказала Нина Петровна, – невозможно каждый раз так мучиться, мы в один прекрасный момент вообще не сможем открыть квартиру.
Алёна вспомнила, что и коллеги отца и в домоуправлении настойчиво предлагали ей сменить замок.
Стоило зайти в квартиру, как у наследницы внезапно заныло сердце. В гостиной на полу Алёна увидела свежие следы двух пар мужских ботинок большого размера. Женщина отлично помнила, как перед поминками чисто вымыла пол во всей квартире, а в особенности, в гостиной. Все соседи, пришедшие на поминки, были в домашних тапочках. На следующий день Алёна с Леной целый день прибирались, искали документы на квартиру, и никаких следов точно не было, они, конечно же, заметили бы это. Алёна наклонилась, чтобы поближе рассмотреть следы ног чужих недобрых людей, проникнувших каким-то образом в квартиру. Грязь была совсем свежая, вчера весь день шёл моросящий дождь, характерный для Брестской зимы. Одни следы были примерно 42 размера, а другие – просто огромные, не меньше 45 размера.
Чтобы не пугать пожилую Нину Петровну, Алёна решила пока не говорить ей об ужасном сюрпризе. Сама же пенсионерка ни на что не обратила внимание и устремилась к книжному шкафу, заполненному различными художественными альбомами и книгами по искусству так, что туда было уже ничего не запихнуть.
– Надо попробовать поискать здесь, – предложила соседка, – Может быть, документы на квартиру лежат где-то между книг? Хотя кто же хранит документы в книжном шкафу…
Оставив пожилую женщину одну в комнате, Алёна прошла на кухню и остановилась на пороге как вкопанная. Было такое ощущение, что коробка с корреспонденцией, которая стояла на кухонном столе, перерыта. Женщина вдруг вспомнила вкрадчивый голос следователя, с которым беседовала по телефону: «А Вы поддерживали отношения с отцом?». Алёна бросилась к столу. Она, конечно, не помнила, в каком порядке и что именно лежало в коробке, но незримо чувствовались поработавшие здесь посторонние. А где её последнее письмо к отцу, оно в стопке лежало сверху?
Оглядевшись, женщина нашла потерю. Письмо лежало на верхней полке кухонного сервантика. Но Алёна не могла его туда положить, это было слишком высоко для неё. «Похоже, ко мне ночью приходили гости. Не дай бог, неизвестные украдут письма и потом доказывай, выражаясь казенным языком, что она поддерживала отношения с отцом. Кто-нибудь явится с поддельным завещанием и скажет, что Александр Васильевич был одинок и заброшен и вот, нашелся близкий человек, например, ученик», – мелькнуло в голове у Алёны.
На кухне был один отпечаток чужих ботинок, несколько в мастерской, но основные следы были оставлены в гостиной. Держа в руках письмо, Алёна застыла в тяжёлых раздумьях. Сознание изо всех сил сопротивлялось страшной информации. Может, её чудовищные подозрения – плод фантазии, ей кажется, а отец, всё-таки, умер своей смертью, от сердечного приступа?
«Не обманывайся, Алёна, – сказала она себе, – конечно, было бы гораздо спокойнее и удобнее, если бы всё померещилось. Но нет! Кто-то приходил сегодня ночью и просто счастье, что ты нашла приют у добросердечных соседей. Иначе тебя постигла бы участь отца. Вряд ли эти двое просто хотели попить чаю и поговорить по душам».
Нина Петровна между тем с интересом изучала книги. Она вытаскивала стопку за стопкой и методично перетрясала, видимо, надеясь на чудо. Алёна подошла к полке и взяла художественный альбом «Лувр». Это было шикарное, очень качественное издание. Загадка, как отцу удалось его купить в советские времена, ведь хорошие книги были в дефиците. Когда Алёна в предыдущий раз гостила в Бресте, ей нравилось рассматривать этот альбом, и она была рада, что он на месте, стоит себе на полочке. Она обязательно заберет эту книгу в Новосибирск и будет на досуге её изучать. Неизвестно, сможет ли она когда-нибудь посетить Париж, пройтись по его улочкам, сходить в Лувр.
