– Я… я не знаю… – пискнула она, пряча бегающий взгляд. – Не помню.
– Что не помнишь?
– Ничего не помню.
– В каком это смысле ты ничего не помнишь? – снова начал медленно выходить из себя. – Не помнишь, откуда у тебя чужой паспорт? Может быть ты и имя свое забыла?
– Да, забыла! – набралась храбрости она. – Я не помню, откуда у меня этот паспорт, не помню своего имени и как я оказалась здесь я тоже не помню! Я все забыла, понимаете? Абсолютно все.⠀⠀
6. Часть 6
***
– И может быть такое?
– Теоретически да, но чтобы узнать наверняка, нужно провести ряд анализов, сделать компьютерную томографию мозга, пройти некие психологические тесты.
Багиров сидел сидел в своем кабинете, а напротив него расположился лучший психиатр, которого удалось только отыскать и экстренно выдернуть с работы. Учитывая, что в наше наполненное стрессами время психиатры буквально на вес золота – задача была не из легких.
Но Ильяс как обычно справился. Для него практически не существовало недостижимых целей.
– Наш мозг – крайне сложный и многослойный орган, его полные возможности не изучены до сих пор. Вы не знаете, что предшествовало потере ее памяти?
– Нет.
– Может быть была травма головы? Стрессовая ситуация? Психологическое насилие?
– Я не знаю, – вздохнул Багиров и потер подушечками пальцем покрасневшие от недосыпания веки. – Она говорит, что сама не в курсе, как именно это произошло. Не помнит.
– А кем вам приходится эта женщина?
– Никем, – честно ответил он.
Доктор посмотрел на его несколько недоверчиво, впрочем, имел на это полное право.
Столько суеты из-за "никого"?
– Мне нужно осмотреть ее. Побеседовать, – резюмировал он. – Только тогда я смогу дать ответы на ваши вопросы.
Багиров не был уверен, что эта "Наталья" разрешит подвергать себя экзекуциям какого-то незнакомого доктора. Не смотря на внешнюю хрупкость и изначально уязвимое положение, держалась она очень стойко. Вчера она до последнего гнула свое.
Она ничего не знает.
Ничего не помнит.
И ответить на его вопросы она тоже не может. Точка. Расспросы ни к чему не привели.
Потом ей вдруг стало нехорошо, пришлось позвать врача и, приказав ни при каких обстоятельствах не выпускать ее из больницы, Багиров уехал обратно домой, чтобы как следует подумать, что делать со всем этим дальше.
Паспорт Наташи точно был подлинным. И выяснить, откуда он у этой девушки, Ильяс был просто обязан. Но как это сделать? Не пытать же беременную женщину каленым железом, выбивая правду!
Нужно выяснить, кто она на самом деле такая. Любым путем! Если у нее документ Наташи, она может быть в курсе, что случилось с его женой.
И это его странное ощущение при виде нее… Какое-то муторное, непонятное. Словно… словно он знает ее. Или знал когда-то. Но это точно можно было полностью исключить, ведь он, в отличие от нее, провалами в памяти не страдал.
Ближе к вечеру Багиров, вместе с психиатром, снова отправился в соседний город. Он не хотел, чтобы в больнице болтали лишнее, поэтому приплатил докторице за молчание. Чтобы ни она, ни кто другой не задавали лишних вопросов и не совали нос не в свои дела. Врач то ли испугалась его статуса, то ли денег действительно оказалось достаточно, но она сдержала свое слово – встретила их лично у заднего входа, и сама же проводила к палате. Как Багиров и хотел – без лишнего шума.
– Она сегодня самовольно уйти пыталась, представляете? – пожаловалась она, шагая рядом с Багировом на третий этаж ветхой первой городской. – Оделась, обулась… Артистка.
