Кошка лишь приподняла царственную голову и посмотрела прямо в глаза.
«Что я делаю? А вдруг она заразная, не хватало еще проблем», – думала Маша, чувствуя тепло прижавшейся и мурчащей кошки. Вечером кошка получила мисочку корма, блюдце молока и новое имя – Дымка. Похоже, кличка ей понравилась.
Теперь вечерами Маша спешила домой. Поужинав, они устраивались с Дымкой у телевизора и смотрели старые фильмы. Кошка заползала на колени, прижималась и усиленно мурчала. Ночью кошка заползала на ее живот и недовольно мурзилась, если Маша предпринимала попытку ее сбросить.
По всем приметам Дымка была молодой кошкой, но вела себя странно. Она не резвилась, не играла, с грациозной степенностью прогуливалась по комнате, выбирая момент, когда можно запрыгнуть на колени хозяйки. В лечении наступил перерыв, надо было ждать результатов анализов три недели. Маша с ужасом думала не о предстоящей операции, а о том, куда пристроить Дымку: родители жили далеко, подруг она растеряла за двадцать лет брака.
– Что же с тобой делать, Дымушка? Вот положат меня в больницу, кто будет за тобой смотреть? – говорила она кошке.
Но та лишь мурчала, крепче прижимаясь к животу.
Через неделю женщина заметила, что Дымка стала вялой. Она привычно подходила к миске, съедала несколько шариков и отворачивалась. Только пила чаще. Носик стал горячим. Маша испугалась, завернула кошку в полотенце и бросилась в ветеринарную клинику. Там обследовали, ничего серьезного не нашли, списали на стресс от смены обстановки. Но кошка хирела с каждым днем. Она совсем перестала есть и пила с трудом. Маша вызвала ветеринарную неотложку. Кошку забрали в клинику. Женщина провела там полночи, но пришлось вернуться домой, утром предстояло узнать, насколько опасна появившаяся в ней опухоль.
Маша рассчитывала, что успеет до вечера пройти обследование и навестить Дымку, но ее неожиданно госпитализировали. Весь день водили от аппарата к аппарату, что-то заново исследуя. Только через три дня она узнала, что врачи сильно удивлены результатом. Опухоли не было! Но ведь была, ведь брали пробы на гистологию!
Машу выписали с множеством рекомендаций. Из своей больницы она поехала к ветеринарам, у которых оставила свою Дымку.
К ней вышел седой врач:
– Сожалеем, мы сделали все возможное. У животного обнаружили быстро растущую опухоль. Попробовали удалить, но кошка умерла…
Маша вышла в дымчатые сумерки.
«Она спасла меня», – билась единственная мысль.
У двери квартиры ее ждал маленький белый котенок. Пушистый комочек громко пищал и требовал молока.
Всматриваясь в мутное вагонное стекло, Влад думал, что ни случись тогда этого ужаса, он, быть может, так и не решился покинуть умирающий город. Ужаса, унесшего две жизни.
Тот злополучный день начался как обычно: пробуждение, завтрак, дорога на кладбище, где Влад работал третий месяц. Дальний родственник, устраивая на работу, заговорщически шептал:
– Местечко-то рыбное, у нас, пожалуй, самое денежное. Сам понимаешь, родственники, то… се…
– Что же хорошего-то? Работа и работа, – Влад старался сдерживать недовольство.
– Много ты понимаешь! Да в былые времена, чтобы устроиться могильщиком такие деньги давали! И за пару месяцев возвращались денежки-то, – в маслянистых глазах вечно пьяного родственника появилась мечтательность.
Перспектива рыть могилы и таскать гробы Влада не радовала, не о такой работе мечталось в институте, но в маленьком городке вакансий не было, а на переезд нужны были деньги. Да и мать говорила, что устала жить одна, что ей нужна помощь. По поводу одиночества Влад бы поспорил, отчимы менялись регулярно, приходили в их небольшой домик, «хозяйствовали» полгода, а потом изгонялись. А домик все разрушался, сбрасывал лохмотья былого красочного разноцветья, грозил проплешинами ржавчины на потемневшей крыше. Влад для себя решил – наберет денег, сделает ремонт, а потом уедет в края, где нужны инженеры.
