Первые проблемы начались еще до нового года. Фирма подошла к праздникам с огромными убытками, понятно – кризис. Многие поговаривали об уходе. Ах, Ксюшка, если бы я тогда решилась уйти, если бы не испугалась. Не знаю, откуда во мне этот страх – я же видела, насколько все просело. А тут еще кредит, помнишь, брала, когда мама лежала в больнице? И маме помогать надо. Квартира съемная, сбережений нет. Впрочем, что я себя оправдываю, просто струсила. На последние оплатила аренду квартиры, накупила гостинцев и уехала к маме на праздники. Надеялась, что после новогодних каникул все рассосется. Не рассосалось».
– Котлеты! – прервал чтение крик Николая.
Ксения только сейчас заметила, что комнату заволокло дымом.
– А ты почему не выключил? – набросилась на мужа, бросая сковороду под струю воды.
– Увлекся.
– Чем?
– Ждал, что дочитаешь и перескажешь. Иди, я тут сам.
Ксению уговаривать не пришлось.
«После праздников некоторые не вернулись, подыскали работу. Знаешь, а ведь не только страх тогда меня удержал, как-то стыдно бежать с тонущего корабля. Ну да ладно, теперь уже прошлое. Хозяин наш, Анатолий Кириллович, стал каждый день появляться на работе – плохой знак. Собирал нас, чтобы покричать. И так его жаль было, все же понимали – от бессилья. Прошел слух, что выжимают нашего Анатолия с рынка люди серьезные, будто бы предложили ему скинуть бизнес за бесценок, а тот уперся. К апрелю от большого коллектива осталось десять человек. Бухгалтер наша, Любовь Марковна, все плакала, мол, вам-то, девчонки что, а я работу в свои сорок пять не найду. Удивительная у нас страна: до сорока – дети инфантильные, а после сорока – старики, никому не нужные. А уж Марина Владимировна, уборщица, как убивалась, ей на маленькую пенсию без работы не выжить.
Не устала подруженька? Ты хоть чайку налей, все легче про такое читать.
В тот день Анатолий Кириллович явился рано, разогнал всех после обеда. Как я не слышала? Уезжала на встречу, пыталась хоть один контракт пробить, вернулась поздно. Документы готовила, даже не заметила, что в офисе никого не осталось. Любовь Марковна была в налоговой. Потом говорила, что хотела домой ехать да испугалась, без того на волоске держались. Марина Владимировна приходила вечером убираться, но, обычно, быстро заканчивала. Я тебе подробно так описываю, чтобы ты понимала, нас троих, не должно было быть в то время. Уже собиралась уходить, как в окно увидела подъезжающую машину шефа. Даже обрадовалась, переговоры мои прошли успешно, спешила отчитаться. А тут и Любовь Марковна вышла из своей бухгалтерии. Так мы его вдвоем и встретили у дверей. Но не его одного, вместе с ним зашел… шаман. Самый настоящий – заросший весь, в какой-то шкуре, это в апреле-то, с огромным бубном, увешанный колокольчиками, тряпочками, узелками. Увидел нас – издал гортанный звук и стал кружиться и в бубен свой бить. Остановится, погрозит нам колотушкой и опять кружится и поет странным голосом. На шум прибежала уборщица, что тут началось – шаман кричит и пляшет, шеф гонит вон. Пришлось спасаться бегством, на улице еще посмеялись и разошлись по домам. А утром Анатолий Кириллович вызвал нас в кабинет и приказал молчать о том, что видели.
Так мы и не собирались сплетничать, не до того. Ксюша, ты не поверишь, дела фирмы резко рванули вверх. Те, кто еще вчера отказывали нам в сотрудничестве даже на кабальных условиях, обрывали телефоны и шли на любые компромиссы, будто мы одни на всем рынке остались. Только вот сотрудники…
