Ещё на первом, российском судне команда и пассажиры, бывшие на борту, помогали потерпевшим, чем могли. Кроме того, я с удивлением узнал, что Дворянское собрание обязательно помогает таким вот потерпевшим кораблекрушение из своих, дворян, и так как с нашего судна спаслись трое дворян, мы вполне могли рассчитывать на помощь. Да и остальным потерпевшим в помощи не отказывали, не только дворянам. Однако я не видел смысла обращаться в Дворянское собрание. С документами они мне не помогут, разве что выдадут временную справку о потере, а восстанавливать документы придётся в Омске.
Пока мы добирались до Одессы, у меня было время подумать, и я решил, что стоит получить эти документы. Что касается одежды, то у меня был отличный, пусть и ношеный, но чистый костюм матроса, обувь уже чуть хуже – стоптанные ботинки, – но моего размера. Были также тёплое пальто и шапка, и довольно холодный ветер меня не беспокоил, хотя простуду я за это время лечил дважды. Простудились все, один я сейчас бодрячком на палубе наблюдал, как на борт, сразу после того как мы причалили и спустили сходни, поднимаются врачи и комиссия.
Врачи занялись потерпевшими, комиссия – случившимся столкновением. Здесь же присутствовали и дипломаты из консульства Турции. Турки не ушли к каналу, чтобы сойти у Стамбула, и у них были причины для этого: именно капитан русского судна нарушил правила судоходства. Он был должен пропустить шхуну, но рулевой по сторонам не смотрел, вперёдсмотрящий спал, помощник капитана, что был на вахте, куда-то отошёл, вот так до столкновения и дошло. Мне было интересно, поэтому к крикам турецкого и русского капитанов я прислушивался с интересом. Так, созвав свидетелей, и разобрались в причинах. Так что турки здесь, чтобы требовать компенсацию, оба судна оказались застрахованы. Это меня уже заинтересовало меньше.
Врачи обследовали меня и решили положить в больницу; поставить диагноз они пока не могли, но записали данные обо мне, которые сообщил им помощник капитана. От больницы я отказался, не слушая никаких возражений, и в Дворянское собрание обращаться не стал. Получив от администрации порта справку о случившемся, я отошёл к берегу, где лежали старые, дырявые рыбачьи баркасы и шлюпки, которые почему-то до сих пор не пустили на дрова.
Но моё внимание привлекли не они, а выбросившийся на пляж буксир.
Я уже в курсе, что это за судно, местный старожил в порту рассказал мне, что с ним случилось – его протаранило другое судно. Котлы и всё ценное уже сняли, остался, по сути, один каркас, но корпус металлический, что редкость в это время. Значит, я могу обменять корпус этого буксира, да и часть баркасов, на необходимое мне – стрелковое оружие, одежду, пару единиц техники, машины там, ну и самолёт с запасами бензина. Поучаствовать инкогнито в конфликте на Дальнем Востоке я очень даже не прочь, а быстрый способ добраться до тех мест – это самолёт. И да, надо починить мой гидросамолёт, запчасти есть, и даже запасной мотор.
Не стоит думать, что я человек войны, вот прям делать мне нечего – дайте повоевать. Всё куда проще: я решил не упускать возможность получить боевой опыт на разной технике, и война мне в этом поможет. Так что приготовлю самолёты, американские «бостоны», что у британцев забрал, пойдут как штурмовики, противокорабельные бомбы в наличии были, из немецкой техники «лаптёжники», пусть всего девять, зато новенькие, и бомб в достатке. Из-под воды, с вод моря и с воздуха я буду гонять японцев, набираясь необходимого мне опыта; если уж честно, именно это и было основной целью моего участия в империалистической, месть всё же на втором месте. Войны для того и существуют – для получения армиями опыта и для совершенствования боевой техники. Войны покажут, что лучше и что хуже.
