Но все же она это сделала. Почему? Зачем? Что было настолько важно, чтобы умереть за это? Чтобы бросить меня?
Чьи-то пальцы коснулись тыльной стороны моей руки, и я подпрыгнула, резко отстранившись. Я вытянула шею и зашипела, оглядываясь:
– Энид?
Ужас пронзил меня сквозь пелену боли. Казалось невероятным, что вокруг что-то еще происходило. Что, когда мой мир рухнул, все остальное продолжило существовать. Но пустые остекленевшие глаза Энид говорили об обратном.
Пульс ускорился, а паника усилилась, когда Энид снова потянулась ко мне, царапая ногтями руку. Я отпрыгнула в сторону и заскулила. Страх пронзил сердце. Она не узнала меня.
Ужас и гнев боролись внутри с чувством самосохранения. Околдованная Энид не контролировала себя, но мне все же не хотелось причинять ей боль.
Она грубо схватила меня за волосы и с ошеломляющей силой протащила несколько шагов до кровати. Я пнула ее, размахивая руками, и попала локтем в лицо. Она вскрикнула и выпустила мои волосы, но уже другая девушка потянулась ко мне.
С кровати поднялся один из мужчин. Я узнала в нем одного из стражников, которые работали с Калибаном. Один из братьев Уиндомов. Больше мышц, чем мозгов. И теперь он с пустыми глазами направлялся ко мне, вытягивая руки. Меня охватил страх.
Я думала, что мне нужно опасаться только фейри. Короля, который дергал нас за ниточки, как марионеток, и в каком-то смысле так оно и было. Но все же я не могла справиться одна с дюжиной нападающих, даже если это обычные люди.
Эзра Уиндом потянулся ко мне, и я отшатнулась в сторону, но сзади меня обхватила еще одна мощная пара рук. Что-то твердое с треском ударило меня по голове, и от боли из глаз посыпались искры. Теплая струйка крови скатилась с виска по щеке, и я с трудом сдержала крик.
Затем кто-то поднял меня и швырнул на кровать. Я вскрикнула – от ужаса пополам с отвращением при виде жуткой смеси смерти и похоти. Чья-то рука схватила меня за лицо, и я стиснула челюсти, отчаянно борясь с рыданиями.
Король наклонился, стоя в центре этого безумия. Его глаза встретились с моими, и в них промелькнуло узнавание. Только узнал он не меня, а Рози – свою неудавшуюся убийцу. На его лице промелькнул ужас, застывший в остекленевших глазах, а затем он рассмеялся – высоко и маниакально.
– Но я же только что убил тебя.
Боль пронзила сердце. Боль, отвращение и гнев. Меня затрясло. Гнев за сестру. За мать. За всех остальных мертвецов в этом шатре – и за скольких еще? Скольких еще он убил?
Как и час назад с той женщиной, король протянул руку и провел по моему лицу. Я ощутила ужас, но злость оказалась сильнее. Жар пробежал по спине. По затылку. По рукам и лицу. Он пронесся по всему телу, как лесной пожар, поглощающий все на своем пути, пока я не почувствовала, что сейчас загорюсь. И сожгу этот шатер дотла, забрав короля с собой.
Он внезапно отдернул руку, взглянув на меня, а затем на свои пальцы. Я воспользовалась этим замешательством и потянулась к его слишком красивому лицу. Жар вспыхнул между нами. Словно лесной пожар. Словно шаровая молния. Словно расплавленная магма, уничтожившая город Паслен двадцать лет назад.
Я зашарила глазами, отчаянно ища оружие, и взгляд наткнулся на острую обсидиановую корону. Потянувшись вперед, я сдернула ее с головы Пэнвилля.
Корона оказалась гладкой на ощупь. Опасно острой по краям, со стеклянными вставками, такими черными, что я могла различить в них свое искаженное отражение. Увидеть свои же глаза, выпученные и напуганные.
