Но самым противным было то, что порой какая-то часть меня начинала откликаться на грубоватые ласки властного оборотня. Темная часть моей души хотела продолжения, шептала: "А почему бы и нет? Ведь он действительно хорош!"
Ей было любопытно попробовать, каково это — таять в сильных, жилистых руках, смотреть в бездну темных зрачков оборотня, расширенных от страсти, ощущать искренность и силу его желания.
Но всякий раз я останавливала малейший порыв ответить на очередной жадный, вырванный силой поцелуй. Потому что точно знала: стоит встать на эту дорожку, уступить кошаку лишь однажды – и я обязательно пожалею о своем решении. Стать забавой день, на неделю или на месяц, чтобы потом чувствовать себя грязной подстилкой, выброшенной за ненадобностью, как только надоела? Нет, это не для меня!
А тем временем эрд Солер, отчаявшийся добиться меня силой, стал предлагать мне деньги, шелковые платки, дорогие масла и побрякушки из меди. Однажды он принес даже серебряный комплект из серег, колье и браслетов, но я не брала ничего.
Тогда ловелас еще раз сменил тактику.
Я почуяла неладное еще в тот момент, когда одна из девушек, что так же, как и я, работала в саду, срезая сухие ветки и выпалывая сорняки, приблизилась и сказала, что меня зовет главный садовник.
Сомнения терзали меня, когда я шла к небольшому пруду с лилиями, распложенному в дальнем конце сада, почти у самой стены, отделявшей дворцовую территорию от города.
По словам девушки, что отправила меня сюда, главный садовник ждал меня у пруда, чтобы обсудить изменения, которые он собирался внести в окружавшую его растительность.
– Ихи Эмейр? – позвала я главного садовника, который действительно порой советовался со мной, полагая, что у меня есть вкус. Ответом мне была тишина, лишь только послышался шорох в кустах на той стороне пруда.
Я прошла над прозрачной водной гладью по узкому мостику и, достигнув другого берега, замерла, потому что услышала стон.
– Ихи Эмейр? Где вы? С вами все в порядке? – снова позвала я, полагая, что у старика перед сменой погоды, как всегда, разболелась спина и он скрючился где-нибудь под кустом, не в силах разогнуться. – Ихи Эмейр?
Я двинулась вперед, рассчитывая выяснить, действительно ли старший садовник нуждается в помощи, и, если это необходимо, сбегать за дворцовым лекарем. Но то, что я увидела, раздвинув ветви кустов, заставило меня застыть.
Под развесистым жасминовым кустом, распространявшим вокруг головокружительно сладкий аромат, на подстриженной траве лежали двое. Полностью обнаженный эрд Солер нависал над одной из служанок, которая беспомощно стонала , когда увитый венами внушительный член барса снова и снова, медленно, с влажным хлюпаньем погружался в нее. Девушка изгибалась от страсти и жалобно хныкала, вскидывая бедра навстречу оборотню, умоляя двигаться быстрее и глубже.
Меня она не заметила. Кажется, построй сейчас здесь всю прислугу императорского дворца, ей было бы все равно. Я чувствовала, как мои щеки медленно краснеют, а уши пылают ярче любимых роз императора, но стояла, словно завороженная, не в силах двинуться с места.
Барс сделал еще одно движение, вызвав у девушки животный крик наслаждения, и вдруг посмотрел прямо на меня – и я почувствовала его взгляд как прикосновение. Эрд Солер неспешно, не отводя от меня расширенных зрачков, в которых плескалась страсть, склонился к груди девушки и медленно обвел розовый сосок языком. Втянул его в рот и, кажется, прикусил, потому что девушка ахнула и полоснула коготками по массивным плечам оборотня, оставляя кровавые борозды. С рыком он толкнулся в нее сильнее, а я вздрогнула, ощутив, что внизу живота пылает настоящий пожар.
