– Что теперь? Уже светает, – торопил её Барен.
Айрин закрыла глаза. Она воскресила в памяти руны из храма. Считалось, что они вымаливают защиту у богов. Это ей и было нужно. Руны Фронара-отца и Умоны-матери она знала, но какая означает мольбу и, главное, какая отвечает за защиту?
Она вновь открыла глаза и призналась себе, что не знает. Недолго думая, она выбрала руну, как ей казалось, наиболее похожую на защиту, и начала выводить её. Получилось ужасно.
– Не знаю, что должен значить этот знак, – проговорил Барен, – но он выглядит так, словно умер жалкой голодной смертью.
Айрин послала ему злой взгляд, глубоко вздохнула и повторила руну, на этот раз резче прочертив линии. Выглядело гораздо лучше. Барен протянул ей новый лист.
– Он примерно того же размера, что и записка из мешка. Жаль, я не видел руны, пергамент сразу же вспыхнул.
– Хорошо, – пробормотала Айрин, положила лист на перекладину и затаив дыхание быстро нарисовала руну, которая казалась ей правильной.
– Подожди, пока высохнут чернила, – предупредила она брата, который уже собирался сложить лист. – Помахай им туда-сюда, дядюшка всегда так делает, – посоветовала сестра и открыла мешок. Брат последовал её совету, обеспокоенно глядя вверх на стропила, где отражались первые лучи солнца. Наконец он медленно сложил пергамент и запихнул его в мешок, протянутый сестрой.
– Спасибо, – пробормотал он.
Она коротко кивнула. В деревне запел первый петух. Айрин с братом прошмыгнули в дом, чувствуя, что добром это дело не кончится. Уже лёжа в постели, Айрин решила как следует проверить чужестранку, натолкнувшую Барена на эту глупую авантюру.
* * *
Рагне фон Биал встряхнулась и прервала связь с пауками-волками, отправленными в хлев. Перекладины и коровы поблёкли, и она снова очутилась в конюшне кузнеца, где разместили её лошадей и так называемого слугу. В течение неприятно долгого времени её мучило ощущение, что ей не хватает рук и ног. «Случилось», – заключила она, чрезвычайно довольная. Её знобило, и она протянула руки поближе к фонарю, но он почти не давал тепла.
– Ты говорила это ещё час назад, – заметил альв, подёргивая бровями. – Почему мы до сих пор не напали?
– Мне было любопытно, что сделает этот парень.
– А что ему оставалось? Этот дурак разрушил колдовство, как ты и предсказывала, и здесь нет мастера рун, который смог бы это исправить. Чего ещё ждать? Уже почти рассвело, слишком поздно для моих друзей.
– Спокойно, Цифер. Завтра будет ещё один день, но главное – ещё одна ночь.
– Ты хочешь остаться в этой дыре ещё на один день?
Рагне пожала плечами.
– Тебе не нравится? Этот хлев лучше кустов, под которыми мы в последний раз спали, и лучше лесов, которые ждут нас, ведь, по твоим словам, мы должны быть осторожны.
– Однажды я буду разыгрывать господина, а ты будешь моей служанкой.
Тонкие усики Цифера дрожали. Вид у него был обиженный, впрочем, как и всегда.
Рагне повернулась к нему:
– Кто же отнимет у тебя хозяйские повадки? Удивительно, как они не замечают, что в твоих жилах течёт кровь альвов. Нет, ты хорошо спрятан в хлеву, мой друг. – Она смягчила его обиду улыбкой. – К тому же нам ещё рано уезжать отсюда. Меня интересует девчонка. Уверенность, с которой она подделала руну, впечатляет. Возможно, в ней и её брате кроется нечто большее, чем кажется.
– Это не понравится нашему господину, Рагне.
Она пожала плечами:
– Повелитель ведьм далеко, Цифер, и он бессмертен. Днём больше или меньше для него не имеет значения.
