– Адрес прежний? – спрашиваю, садясь за руль.
– Да, – коротко бросает, отвернувшись к окну.
Трогаюсь с места, а в голове тысячи вопросов, желание поговорить, узнать, зачем Вера вернулась в наш город. Только навряд ли она скажет мне правду.
Какое-то время едем молча, но я чувствую, что Вера напугана. Что-то произошло, ведь неспроста она бежала к дороге, неспроста бросилась наперерез автомобилю.
– Ты в порядке? Болит что-то? – бросаю на неё короткий взгляд.
В джинсах и футболке она кажется такой хрупкой. У меня дикое желание обнять её, поцеловать. Сжимаю крепко руль, отгоняя от себя эти мысли. Для неё я предатель, разрушивший нашу любовь. Пусть так и будет.
– Нормально всё, – коротко отвечает, даже не повернувшись в мою сторону, но голос хриплый, как будто сейчас расплачется.
– Вы вроде насовсем уехали? – осторожно подвожу к главному.
– А ты и рад был, – зло бросает, шмыгая носом. А чего я хотел услышать? Какого отношения к себе ждал?
Я вообще не думал, что когда-нибудь вновь с ней увижусь. Её запах наполняет автомобиль, и мне становится трудно дышать от потока воспоминаний, что словно слайды проносятся в моей голове.
– У тебя что-то случилось? – снова пытаюсь выведать, зачем она выскочила на дорогу.
– Даже если и так, тебя это не касается! – резко отвечает, наконец повернувшись в мою сторону.
Замечаю, как блестят её глаза от непролитых слёз, и у меня щемит в груди, так, что я начинаю задыхаться. Да, я утратил право доверия, но от этого только хуже становится.
Повисает неловкая пауза, и мне хочется остановить машину, выйти и просто крушить всё вокруг от бессилия. От осознания, теперь уже окончательного, что мы стали совершенно чужими. И я сам, своими руками, подтолкнул нас к пропасти.
– Ты учишься? – перевожу на нейтральную тему. Да, мне хочется узнать больше о ней, как она живёт без меня.
– Да, в Институте культуры. Педагогика современного танца, – бросаю мимолётный взгляд и вижу улыбку на её лице.
– А выступления? – аккуратно интересуюсь, боясь, что она снова замкнётся в себе.
– Меня пригласили в один из самых известных танцевальных коллективов, – уже более расслабленно говорит, откидываясь на спинку сиденья. – Вернутся с гастролей, и с сентября я с ними начинаю.
Она всегда жила танцем, обожала то, что делает, мечтала двигаться дальше. Не в нашем городе, а там, где больше перспектив выйти на большую сцену, быть замеченной. И я даже не сомневался, что у неё получится. С таким талантом и харизмой невозможное становится возможным.
– Ты всегда об этом мечтала, – тихо проговариваю, с грустью понимая, что останься она в этом городе, всего этого у неё бы не было.
– Иногда мечты сбываются, – пожимает плечами. – А ты? У тебя есть всё, о чём ты мечтал? – задаёт встречный вопрос.
Она была тем единственным, о чём я мечтал, чего хотел в этой жизни. Просто быть с ней рядом.
– Всё, как обычно – учёба, баскетбол, – уклончиво отвечаю.
– Как дядя? – задаёт очередной вопрос, и я вижу, что это не для поддержания разговора, ей действительно интересно.
– Всё как всегда – работает, не жалея себя, – улыбаюсь, бросая взгляд на её лицо.
Да, она изменилась за этот год. Стала более женственной, улыбка другая, жесты, мимика – всё изменилось. Нет больше той Веры, что краснела при каждом слове, стеснительной, неуверенной девчонки. Но всё же это моя Вера, девочка из далёкого прошлого, в которую я когда-то влюбился. И которую люблю до сих пор.
