Бросить один на один с проблемами Верещагину я не мог. Вставить мозги брату на место – тоже. Этот засранец сейчас где-то в районе экватора.
– Прекращай рыдать, Аня. Ты сама-то хочешь делать аборт? Какая у тебя неделя?
– Двадцать первая.
Я сжал зубы. Культурных слов просто не было. Я медик и прекрасно знаю, чем грозит прерывание беременности на таких поздних сроках и что там уже малыш. Мой племянник или племянница.
– Матвей Сергеевич, вы не подумайте. Я люблю его, но как я одна справлюсь? Вы ведь знаете, что у меня здесь ни жилья, ни работы. Стипендию, и ту отберут стоит уйти в академ. Домой мне никак нельзя. Я не говорила, но родители у меня строгие очень. Выгонят и проклянут. Помогать никто не станет “неблагодарной дочери, которая их перед другими осрамила”.
– Значит, ребенка хочешь оставить?
– Хотеть и мочь – это разное! Вы сами это говорите на лекциях! Да и Митя уже третий месяц не выходит на связь, как узнал о беременности, так и все.
– С Митей я поговорю. А ты, Ань, ищи квартиру недалеко от универа. Я оплачу аренду. Попробую договорится в деканате и сделать тебе свободное посещение.
– Правда? Матвей Сергеевич, я и подумать не могла, что вы…
– Угомонись, Верещагина, и начинай действовать. До конца недели тебе нужно будет перебраться на новое место.
В тот день я раз двадцать пытался дозвониться до Мити. Был весь на взводе, но Катю грузить этим не стал. Да и как? Она летала по комнате, как цветочная фея, вся перемазанная гуашью, с кисточками в волосах, а по всей нашей комнате везде лежали плакаты с поздравлениями к Восьмому марта.
– Матвей, я так боюсь. Какой из меня художник? Зачем я только сказала, что ходила в художественную школу?
– Котенок, даже не думай сомневаться в себе. Эти маки прекрасны!
– Вообще-то, это розы! – воскликнула Катя и бросила в меня взгляд-молнию. – Художника обидеть может каждый!
– Ладно-ладно. Давай помогу.
Мы до часу ночи рисовали мимозы, ирисы, астры, ландыши и еще множество других цветов. Арт-терапия помогала. Я уже не хотел придушить Митю. Теперь я думал, как повести разговор, чтобы помочь ему и Верещагиной.
Лучше бы я тогда остановился и подумал, как не разрушить то, что у меня есть! Если бы тем вечером я рассказал, что произошло, то сейчас бы не мучился на диване в зале. И моя бы жена спала бы рядом со мной, а не за запертой на замок дверью.
В тишине комнаты я отчетливо услышал скрип двери и звуки шагов. Что это? Катя решила сбежать от меня посреди ночи?
Катя
Пусть лучше правда, какой бы она не была, чем неизвестность! Я из последних сил старалась не накручивать себя, не рисовать все в темном свете и вообще постараться не думать о Матвее рядом с Аней и Ваней.
Но выходило плохо, ужасно на самом деле.
Вместо того, чтобы сконцентрироваться на разговоре с Митей, подумать какие вопросы я хочу ему задать, я мучила сама себя.
Отличное воображение подпитывалась просмотренными мелодрамами и прочитанными романами. А я, конечно же, была глупой женой-клушей, которая не видела дальше собственного носа! Матвей как минимум полгода помогал Ане, судя по его задержкам. Или нет? Может он действительно задерживался на работе? А если у него кроме этой тайны еще какая-то есть?
Боже! Я хоть что-то знаю о жизни своего мужа? Когда мы стали жить параллельными жизнями? Я взлохматила волосы на голове и задумалась…
До свадьбы мы встречались три года. Оба молодые, амбициозные, вместо мечты
