– Мне это уже приходило в голову.
– Тогда ответь на вопрос, который не дает мне покоя. Ты сможешь заставить его покинуть родительский дом? Причем не для однодневной прогулки, а навсегда?
Я оглядел его кабинет, словно в поисках подсказки.
– Даже не знаю. Он ведь не страдает этой, как ее… агорафобией? Иногда папе удавалось выманить его из дома. Правда, в основном для поездок к врачу.
Мне не хотелось произносить слова «психиатр», но Гарри знал, о каком докторе идет речь.
– Проблема не в том, чтобы вытащить Томаса наружу. Гораздо сложнее оторвать его от компьютера. Когда бы они с папой ни уезжали, оба затем возвращались совершенно измотанные. Поэтому мне очень не хотелось бы заставлять его переселяться в другое место.
– Что ж, тогда давай пока оставим эту тему, – произнес Гарри. – Могу с радостью сообщить, что твоя роль душеприказчика не потребует больших усилий. Просто придется несколько раз заехать сюда и оформить кое-какие бумаги. У меня могут неожиданно возникнуть мелкие вопросы, но тогда я попрошу Элис позвонить тебе по телефону. А ты сам, вероятно, захочешь, чтобы вашу собственность оценили и точнее назвали сумму, какую можно за нее выручить. – Он порылся в листках из папки. – Если не ошибаюсь, у меня здесь есть все твои номера и адрес электронной почты.
– Должны быть, – кивнул я.
– И между прочим, твой отец прислал мне копию своей страховки. Она покрывает и смерть в результате несчастного случая.
– Я об этом не знал.
– Это еще пятьдесят тысяч. Так сказать, небольшая добавка в общий котел.
Гарри сделал паузу, давая мне время осмыслить новую информацию.
– Значит, ты пробудешь у нас какое-то время, прежде чем вернешься к себе в Берлингтон?
– Да, пока не улажу все дела.
На сегодня мы закончили. Когда Гарри провожал меня к выходу, он положил мне ладонь на руку и неожиданно спросил:
– Рэй, если бы твой брат заметил, что отца долго нет дома, и отправился искать его немного раньше, это что-нибудь изменило бы?
Я и сам не раз задавался тем же вопросом. Папа пролежал, придавленный к земле трактором на склоне холма, несколько часов, прежде чем брат нашел его там. А ведь сама авария должна была сопровождаться немалым шумом. Грохот опрокидывающегося трактора, скрежет вращающихся лезвий.
Кричал ли отец? И если кричал, то можно ли было услышать его сквозь треск мотора? Доносились ли до дома какие-то звуки вообще?
Впрочем, мой брат скорее всего в любом случае ничего не услышал бы.
– Мне пришлось смириться с мыслью, что ничего изменить было нельзя, – ответил я. – И не вижу смысла строить иные предположения.
Гарри понимающе кивнул:
– Ты прав. Наверное, так и следует все воспринимать. Что случилось, то случилось. Время не повернешь вспять.
Я ждал, что Гарри выдаст на прощание еще серию затертых клише, но он лишь спросил:
– Твой брат ведь действительно полностью скрылся от действительности в своем маленьком мирке?
– Вы даже не представляете, до какой степени, – сказал я.
