– Я завтра с утра должен быть в Москве. У меня… бой.
Даже не думала, что буду испытывать грусть и сожаление, но такие ощущения появились неизвестно откуда. Почему? Зачем? С чего? Ведь все равно… уедет и ладно. Но почему-то непонятная щемящая тоска в груди заставила задуматься.
Смотрела вперед, не отрывая взгляда от горки, отмечая родителей, бабушек, дедушек, с улыбками поглядывающих на деток, а потом проговорила:
– Удачи в бою.
Картунов усмехнулся и проговорил:
– Через неделю снова буду здесь.
Ничего не ответила. Просто молчала, смотря вперед, не понимая себя, его желание быть с нами, и почему начинаю считать, что это норма.
В это время сынок скатился и увидел Дмитрия, громко завизжал и бросился к нему с криком:
– Ура! Ура! Ты пришел! Я так ждал.
Мужчина подхватил мальчика на руки и произнес:
– Конечно, пришел. А ты что творишь, споришь с приятелем?
Сережа нахмурился, вспоминая, когда он общался с другом, а потом беспечно заявил:
– Не-е-ет! Просто Витя хотел один съехать, а без ватрушки же не скользко.
– Но вы придумали выход?
– Да! Вместе! – счастливо поделился малыш, поправляя шапку, сползающую на лоб.
– Так, у тебя нос совсем красный, – пробурчал мужчина, тут же предлагая: – Пойдем греться чаем с блинами?
Сынок посмотрел на меня, вспоминая что-то, и с грустью сообщил:
– Так мама не пекла блины. Я же знаю.
– А мы в кафе, и там согреемся. Хочешь? И мама замерзла. Вон вся от холода дрожит.
– Да! Нужно ее чаем поить! – воскликнул Сергей, а потом посмотрел на меня, одетую в десять одежек, совсем не замерзшую, и поинтересовался: – Мама, мы же пойдем, правда?
Кивнула и согласилась, чувствуя какую-то скованность. В кафе мы пробыли сорок минут, где Сережа перепробовал все блины с начинками, откусывая, и отдавая Дмитрию, который доедал, уплетая за обе щеки, не забывая при этом и про свои. Я же едва сдерживала в себе улыбку, отмечая все это безобразие.
Поздно вечером, когда мы уже были дома, и я помыла сына, уложив спать, Дмитрий не уходил, отчего я не понимала. Прочитав третью сказку, я услышала:
– Ксения, я поговорю с Сергеем?
Сын довольно улыбнулся, а я вышла, чувствуя себя неудобно оттого, что есть какие-то секреты от меня. Пошла в кухню. Выпив апельсинового сока, прислонилась к кухонному шкафу и стояла, пока не увидела, как в дверях появился Дмитрий с файлом, в котором были бумаги, и пошел на меня. Почувствовала себя маленькой и не защищенной по сравнению с ним, попутно подавляя желание сбежать. Облизнула губы и спросила:
– Как Сергей?
– Уснул.
Даже не поверила. Подняла бровь, на что услышала:
– Нагулялся, набегался, вот и вырубился.
Кивнула и спросила:
– Ты сказал ему, что уезжаешь?
– Да, все нормально, – выдал Картунов, а потом протянул бумаги, со словами: – Это бумаги на квартиру и кредит, заверенные нотариально, я подписал, можешь почитать. Они твои.
Даже слов в ответ не нашлось. Просто не нашлось и все. Я пораженно приняла очень важные для меня документы и перечитала несколько раз, не понимая, почему он так поступил. На последнем чтении все буквы сливались в темное пятно, и уже не могла смотреть. Сглотнув, подняла глаза на мужчину и спросила:
– Почему?
– Потому что так захотел, – сказал он лениво и тут же заметил: – Можешь переезжать в свою квартиру. Она твоя и сына.
Отложила бумаги на столешницу кухонного гарнитура и выдавила:
– Спасибо, – я была благодарна и находилась в растерянности, тут же думая о том, что завтра нужно сходить к адвокату и уточнить, так ли это на самом деле, чтобы потом не было неприятных сюрпризов. И если честно признаться самой себе, не могла я спокойно принять такую оглушающую новость, после всего, что узнала, и произошло. Закусила губу и прошептала: – Теперь… у меня не будет проблем с племянниками?
