Но когда Эсперанса вошла в свою комнату и заперла на ночь дверь, вместо того, чтобы лечь в постель, она достала из тайника в глубине шкафа сверток и начала переодеваться. Несколько быстрых, хорошо отточенных движений кистью, немного грима, сетка для волос, одежда из свертка и вот уже в комнате стоит стройный молодой человек. Он облачен в темно-серую рубаху и штаны, на его плечах лежит такое же серое пончо, а глаза и волосы скрывают полумаска и широкополая шляпа. Он прицепил к поясу кнут и поправил перевязь с метательными ножами на груди. Чуть помедлив, он снял с книжной полки увесистый городской справочник и начал что-то нетерпеливо в нем искать. Наконец, пробежал несколько раз глазами по адресу в предместье, чтобы лучше запомнить его, и ловко выбрался в окно. Он привычно перепрыгнул на соседнюю крышу и устремился в ночь. У Серого Лиса сегодня еще много дел.
Сначала его путь шел в самую глубь трущоб, к зданию приюта св. Бернарда. Камешек полетел в третье справа окно на втором этаже, после чего в комнате зажглась свеча, а еще через несколько минут кухонная дверь приюта приоткрылась, пропуская ночного гостя.
Молодая монахиня, со светлым лицом, которому позавидовали бы ангелы и святые на лучших религиозных полотнах, и огромными невинными голубыми глазами, кутаясь в старенький ватный халат и держа свечу в руках, поприветствовала Лиса.
– Пришел сообщить вам тревожные новости. Сеньорита Барет была сегодня убита, – он снял шляпу, выражая скорбь, – боюсь, что о ее пожертвованиях для починки крыши придется забыть.
Если бы кто-то из тех, кто знал Эсперансу де ла Серна, услышал голос Серого Лиса, он бы ни за что не заподозрил, что это один и тот же человек. Но в этом не было ничего таинственного, только долгие упорные тренировки и безупречное владение голосом.
Услышав новости, монахиня ахнула, и тяжело опустилась за стол.
– Как это случилось? Сначала госпожа Пикс, потом госпожа Дюнс, а теперь еще и мисс Барет. Бедные, бедные женщины… Такая чудовищная судьба…
– Да, вынужден признать, – Лис присел напротив и ободряюще пожал сестре руку, – но, Анжела, я уверен, что ваши молитвы и милосердие Создателя уже с ними, а нам следует подумать о живых, которые еще нуждаются в нашей помощи. Я постараюсь добыть денег на ремонт крыши, а пока удалось ли вам выяснить что-то о судьбе Пати и Минки?
– О, да, – Анжела подняла на него полные слез глаза, – что бы мы делали без твоей поддержки? Но, девочки, – она закусила губу, – боюсь, наши худшие опасения подтвердились, их забрали в бордель. Проныра считает, что к мамаше Пит.
– Поганенькое местечко. Но если так, тем более, нужно их скорее вытаскивать. Ждите, постараюсь привезти их сегодня. Но, лучше бы вам отправить их потом куда-то за город. Не уверен, что мамаша не попытается их вернуть.
– Да, я уже написала в приют в графстве Лундрейк, они обещали найти для них местечко. Тамошний священник проповедует очень либеральные взгляды и сможет оказать девочкам поддержку, даже если случится самое худшее.
– Ну, и прекрасно, осталось дело за малым, вытащить их побыстрее, чтобы доброму пастырю не пришлось слишком перенапрягаться. – Лис изящно поклонился ей, махнув шляпой, и исчез в ночи.
Монахиня еще некоторое время сидела за кухонным столом, истово молилась о том, чтобы Лис преуспел в своем начинании, а ее собственные подозрения по поводу вновь начавшихся убийств не оправдались.
