Повесть о Сером Лисе: семейные ценности - страница 20

После сражения с вампиром, после разговора с Тифусом о чудовищах, после того как инквизитор решился не арестовывать Эсперансу, его привычная картина мира дала трещину. Он все еще понимал опасность магии и магического безумия как для самих магов, так и для других людей. Но он больше не мог признавать справедливым порядок вещей, при котором они подлежали отлову и безоговорочному уничтожению. И дело было не только в его растущей привязанности к женщине, оказавшейся магом. Он прекрасно понимал, что она стала лишь проводником идеи, через призму которой он увидел всю порочность системы, которой служил.

Эсперанса, угадав его состояние, осторожно потерлась щекой об его щеку:

– Не стоит думать об этом сейчас. Мир несправедлив и жесток, но знаете, чему меня научил Серый Лис? Мы всегда можем сделать что-нибудь, чтобы он стал лучше.

Ее мимолетная ласка, ее теплый искрящийся взгляд, само ее присутствие обладали для Бьерна удивительной силой, способной прогнать самые хмурые тучи. И, чуть погодя, он снова заговорил:

– И как в вашу жизнь вернулся Серый Лис?

– Порой мне кажется, что моя жизнь была доказательством того, что у судьбы очень странное чувство юмора, – продолжила она свой рассказ, – моим очередным везением стало то, что мой хозяин нашел себе новую игрушку. А меня просто вышвырнул на улицу. Я оказалась одна в городе, где никого не знала, без каких-либо средств к существованию. Но я наконец-то была свободна.

– И что вы сделали? Вам же не пришлось? – очередная догадка о ее дальнейшей судьбе обрушилась на инквизитора.

– Стать проституткой? Нет. Не скрою, умирая от голода на улицах города, я вплотную подошла к этой грани, но мне повезло. Мне встретился человек по имени Рамиро Алваро. Он тоже был циркачом. Но не таким, как люди в моей первой труппе, – она продолжала уже более спокойным голосом, – видите ли, девять из десяти, из тех, кто оказывается на дне, в мире бродячих актеров, превращаются в скотов, жаждущих денег, простых удовольствий и потакающих своим низменным порывам. Но один из десяти оказывается носителем совсем другого духа. Рамиро был из таких, истинный служитель искусства. Он накормил меня и дал работу. Просто потому, что считал необходимым заботиться о других. Сам он был акробатом-жонглером, делал номера с метанием ножей. Я стала его ассистенткой. И действительно, я смогла под его руководством и защитой встать на ноги, даже неплохо овладела его искусством. В моей жизни все же подул добрый ветер.

– И что было дальше? – рассказ снова захватил Бьерна.

– А потом, – голос Эсперансы снова предательски дрогнул, – в Мария-де-ла-Плата приехал дон Рамон. Убийца моего брата. Я увидела его на одном из наших представлений. К счастью, он не искал меня и не узнал. Да и в город его привели собственные дела. Но я поняла, что не смогу жить, если не отомщу за Диего. Тогда я и надела впервые маску Серого Лиса, чтобы он послужил орудием моей мести.

– Бедная моя девочка, – только и смог сказать инквизитор, сам не понаслышке зная, какой разрушительной может быть бушующая в душе жажда мести.

– Но и здесь меня спас Рамиро, – продолжала певица, – он отговорил меня от убийства, убедив, что это не вернет мне брата и только погубит мою собственную душу. Вместо этого он посоветовал найти другой способ отомстить. Скоро такой способ нашелся. Дон Рамон остался собой. Он, получив должность при дворе вице-короля, задумал ни много ни мало захватить власть в Южных Колониях и провозгласить себя их полновластным королем. В образе Лиса я смогла выкрасть доказательства его измены и подробности плана заговорщиков, а потом тайно передать их вице-королю. Реакция властей была незамедлительной. Дон Рамон и его соратники, лишившись всего, отправились на каторгу. А мой брат был отмщен еще и тем, что тайный золотой прииск, за счет которого финансировали восстание, передали под управление моему отцу.