– На каком четвертом? – ответил вахтер, в голосе которого уже звучало недоумение. – Лифт стоит на первом.
– В смысле? – прислонив трубку вплотную к бледным губам, пропищала медсестра. – Лифт на четвертом этаже стоит! И кто-то на лестнице!
– Лифт на первом! Я же вижу!
Маргарита чуть не уронила трубку – лифт и правда был на первом, над дверцами зеленела цифра «1», а шагов на лестнице, словно и не было никогда.
– Но я же видела, как он был на четвертом! – не сдержав слезы, произнесла она.
– Да что там с вами?! Марго, давайте я поднимусь к вам?
– Да, поднимитесь. Если не сложно…
– Хорошо. Лифт стоял на первом, он никуда не ездил. Я бы услышал…
Вахтер положил трубку. Маргарита услышала, как двери лифта теперь действительно открылись, внутрь вошел вахтер, двери закрылись, и он поднялся к ней на этаж. Из лифта вышел пожилой, невысокий мужчина, посмотрел по сторонам, развел руками и произнес:
– И где? Кто там к вам спускается?
– Посидите со мной пару минут, – растерянно, вытирая слезы из-под покрасневших глаз, прошептала дежурная медсестра.
– Что с вами? – скривился вахтер.
– Ничего, – тяжело вздохнула Маргарита. – Я испугалась… Испугалась.
Медсестра принялась указательными пальцами массировать свои виски и с опаской поглядывать в сторону лифта.
– Чего испугались? – раздраженно спросил вахтер. Его разбудили, от этого недоумение превращалось в раздражение.
– Вы посидите со мной здесь? Прошу вас…
– А больницу кто охранять будет?
– Да черт с этой больницей!
Пожилой мужчина одну руку держал в кармане брюк, второй медленно почесывал затылок. На его лице было полное непонимание.
– Хотите?.. – нервно воскликнула Маргарита, вскочив со стула. – Хотите я вам кофе сварю?
Медсестра начала судорожно рыться в своей сумке.
– Бутерброд хотите? – не унималась она. – У меня еще вот вафли есть. С орехами.
– Гляжу, доця, тебе совсем тут тяжко, – сочувственно вздохнул вахтер и присел рядом на второй стул.
– Не то слово, – кивнула Маргарита.
Она рассматривала своими большими, сонными, испуганными глазами вахтера и его рыбацкий жилет. Тяжело вздыхала и качала головой, отчего вахтер сочувствовал еще сильней.
– Дык, – пробормотал вахтер, – а чего случилось-то? Буянил кто-то?
– Да нет… Не буянил, – развела руками Маргарита. – Просто… Ой, я даже не знаю, что сказать… Приснилось мне. Или не приснилось. Не знаю я, так реально все это… Ой, боженька, вспоминаю, аж в пот бросает! А на лифте точно никто не ездил?
– Точно.
– Может вы уснули?.. Не услыхали чего?..
– Я спал, дремал, – признался вахтер. – Конечно, я спал, тут уж не сомневайтесь! Но лифт я всегда слышу, да и на первом этаже никого не было. Кроме того, – на лице вахтера показалась хитрая ухмылка, – я-то трезвый. Я, Марго, если честно, думал пятьдесят грамм уложить перед дежурством… Но погодка у нас дождливая оказалась… Хех, просыпаться завтра с головой чугунной нет желания.
– О, – воскликнула Маргарита, – я бы выпила! Слушайте, а давайте выпьем?
– Еще чего! – засмеялся вахтер. – Ты чего, дочь? Ты же медсестра, ты на дежурстве. Ладно я, у меня служба без горючего – не служба. Но ведь ты – ученый человек.
Вахтер глядел на медсестру и, хоть он совершенно не понимал, что произошло, ему было искренне ее жаль. Маргарите было спокойно оттого, что рядом был хоть кто-то. Постепенно пропадал этот невнятный страх. В его старческих, голубых, немного водянистых глазах и настоящей доброй улыбке, в которой недоставало нескольких зубов, она ощущала спокойствие. Простая доброта и человечность – все точь-в-точь как у ее покойного отца.
