Повесть Оленька - страница 3



– Я тупой?

– Прости. Я так сказала, сгоряча.

– Спи, поздно уже, ― чмокнул в щёку.

– Курить хочу!

– Ты не говорила, что куришь.

– Я и не курю. Просто на столе пачку болгарских сигарет и зажигалка.

– Не будешь!

– Буду!

– Если ты детей хочешь, как тебе курить? Никотин ребёнку?

– Ладно, не буду. Никогда. Я ещё и не пробовала. Просто пачка сигарет на столе красивая. Болгарские, да?

– Да.

– Давай в окошко посмотрим? Я ещё не смотрела.

– Пошли, посмотрим.

Она села на край кровати, привстав, повязала вокруг себя полотенце, подоткнув его край под другой, прикрыв грудь ладошкой, подбежала к окну. Я подошёл к ней.

– Я тебе не нравлюсь? Сильно не нравлюсь? ― взглянула мне в глаза.

Её макушка на уровне моего носа. Раньше она казалась мне выше. Её босоножки рядом с кроватью. Понятно, каблучки высокие.

– Видно нас с соседней общаги, наверное. Пацаны на балконе напротив курят. Светает уже.

– И вовсе не видно. Что выдумываешь! У нас же свет выключен.

Я все-таки принёс и набросил на неё свою рубашку. Она благодарно взглянула на меня. Не удержался, притянул к себе и поцеловал в губы. Почувствовал, как ножки у неё ослабли. Пришлось обнять покрепче, прижать к себе и поцеловать ещё.

– Ты же сказал, тебе противно? ― сказала она, облизывая свои губы.

– Я так не говорил.

– Говорил-говорил. Ты меня ещё поцелуешь?

– И не один раз!

– Хорошо сейчас гулять, правда?

– Да, бархатная ночь. Жарко. Искупаться бы, ― согласился я. ― Спать пошли.

– Спать? Купаться хочу!

– Уже утро! Рассвет скоро. Смотри небо какое: сверху звезды, а на востоке ― красная полоска. А дальше все цвета радуги. Как сказал поэт: «Эй! налейте мне в чашу небесную ярких красок звенящую песню!»

– Красиво. Ты стихи про любовь знаешь? Почитай?

Она обняла меня и наклонила головку на моё плечо.

– Про любовь? ― переспросил я.

– Да.

– Есть хорошее стихотворение про любовь. Сербского писателя Бранислава Лучиша. Именно Бранислава, через «а». Знаешь такого?

– Нет.

– Зря! Стихи про любовь любишь, а его не знаешь!

– Ну, пожалуйста!

– Правда, перевод рифмы подкачал. Ну, слушай про любовь:

Люблю я кашу с молоком и простоквашу,
Капусту бочковую, кислую ― хвалю.
Люблю лапшу, пирог с яйцом и мясом,
Но больше всех говядину люблю!

― Да ну тебя. Я серьёзно, а он…

– Но это же про любовь. Три раза слово люблю! Ну как?

– Не так! Давай я тебе тоже тогда прочитаю?

– Читай.

– Муха села на варенье, вот и всё стихотворенье! Ты мне так, а я тебе ― так! ― взглянув с вызовом, улыбнулась Оля.

– Где тебя найти? Мне уезжать утром. Через неделю вернусь и останусь до начала занятий!

– Правда, найти хочешь? ― взглянула Оля на меня своими глазищами. ― Общежитие на улице Краснознамённой, комната 324.

– Жаль, что тебе нет восемнадцати.

– Почему?

– Ни почему. Соплячка ты! ― сказал и поцеловал её в нос с мелкими веснушками.

– Я же выросту, правда. Подожди чуть-чуть, всего восемь месяцев, и мне будет восемнадцать, как ты хочешь.

– Кто бы сомневался, вырастешь, конечно. Фамилия как? Чтобы найти.

– Не скажу.

– Почему?

– Смеяться будешь!

– Не буду! Как же я найду без фамилии?

– Точно, не будешь смеяться?

– Точно!

– Телицина.

– Нормальная фамилия. Что так переживаешь?

– Мальчишки дразнили в школе.

– Как дразнили?

– Так.

– Дураки они!

Я взял её на руки и закружил её по комнате.

– Ты теперь моя, Оля Телицина. Навсегда! И дети у нас будут, как ты хочешь: «Мальчик и девочка, а потом ещё мальчик или девочка!»

– Обманщик любимый. Правда? И поженимся?