Повесть Января - страница 9

Лиса очень внимательно слушала.

– А что это такое – «мультики»?

– Ты не видела мультиков?

– Может быть, и видела. Не знаю. Покажешь мне?

Я посмотрел на часы.

– Так, сегодня суббота. И время такое… В это время мультиков не показывают. Ой, совсем же вылетело из головы, кабельное же есть! Нам провели недавно, они там крутят видео с кассет с утра до утра, мультики тоже есть, целый канал. Сейчас покажу!

Включил телевизор. Экран еще разогревался, но звук уже пошел.

«Институт повышения квалификации гостелерадио СССР объявляет набор в школу студию мультипликации по специальности «художник анимационного фильма», подробности по телефону, номер на экране»

Успев дважды пробежать глазами по объявлению, я кинулся к шкафу. Повторяя и повторяя заветный номер, выдернул ящик, вытряхнул содержимое на ковер, отыскал огрызок карандаша и записал десяток цифр на форзаце той самой книги.

Обалдевший, я смотрел на Лису:

– Ты?! Ты это сделала?!

– Я?! Нет! Как я могла такое сделать?

Она улыбалась, наблюдая за мной, а я пытался понять, какие силы благодарить за этот подарок:

– Это не может быть простым совпадением, – шептал я.

– Может! – сказала она. – Это судьба дала тебе шанс – надо хватать!

Близилось время обеда.

Ничего аппетитного в холодильнике не нашлось, а готовить совсем не хотелось.

Мы пошли прогуляться. Поели в кафе, потом заглянули в парк. Парк с каруселями, мороженным и сладкой ватой. В детстве я обожал ходить в такие места.

«Лунапарк» – так он назывался, парк моего детства: американские горки, комнаты страха, кегельбаны… Его привезли из Чехословакии. Для меня и моих товарищей он был окном в иное пространство – окном в Европу, можно сказать.

Кегельбаны манили к себе особенно. На этих аттракционах за шестьдесят копеек можно было выиграть невиданное сокровище – вещь из другого мира: козырек на резинке, майку с надписью, пачку фломастеров. Но, не это самое главное. Луна-парк был единственным местом в городе, где была жвачка. Только одно место и только один вид – Педро.

Педро – самая классная жвачка в мире, можете мне поверить! Таких пузырей, как из Педро, нельзя надуть ни из какой другой жвачки. Мы даже не играли, не бросали шариков на удачу, просто покупали билеты, подходили к задней двери, и нам давали жвачку. Двадцати копеек вполне хватало на школьный обед, а шестьдесят – уже приличная сумма, родители могли и не дать. Но выручали приёмщики стеклотары (сдал три бутылки – шестьдесят копеек в кармане), или же можно было неделю не есть обедов и складывать двацарики «в кубышку», а в субботу после уроков раскусить две подушечки Педро, и, выжевав из них сахар и набрав побольше воздуха, надуть большой молочный шар, который, лопнув, облепит и нос и щёки, и, скатав Педру со счастливой рожи, снова отправить резинку в рот и надуть новый шар…

Вот он – вечный двигатель детского счастья. Для счастья не так много и надо.

Тогда в парке с Лисой я будто вернулся в детство, только денег теперь было побольше, а значит и больше возможностей. Мы перекатались на всех каруселях, съели по два рожка с мороженным, кока-кола пузырилась и щипала в носу. Напоследок прокатились на американских горках – вот уж где стоял визг! По дороге зашли на базар, дома соорудили ужин. И за ужином я спросил:

– А когда тебе ехать?

– Недельки через две. Ты поедешь со мной?

– Да, – сказал я. – Мне уже просто нельзя не поехать! Мне только надо собраться в дорогу.