Есть небо и птица, летящая в небе,
трава по колено и смуглые ноги,
вечернего ветра усталый молебен —
безмолвная песня об умершем боге.
И в воздухе, пахнущем сладко и тонко,
пронзительный отблеск нездешнего света…
И где-то – другая босая девчонка
и песня другая, что ею не спета.
И небо, и птица другие над нею,
и всполох зарницы на глади заката,
и степь перед ней, что молчит, зеленея,
о чьих-то кострах, здесь увядших когда-то…
Все круги пройдя, я вернусь в это лето,
что стынет уже сентябрем на излете.
Я буду опять и светла, и раздета,
минувшего бога вкусившая плоти.
И в круге открывшемся все повторится:
закат, и дорога, и ветер, и песня,
и ноги босые, и небо, и птица,
и бог, что сквозь них прорастая, воскреснет.
