– Женщине плохо, – с трудом сохраняя спокойствие, ответил Аден. – Вы видите, она сознание теряет. У неё руки сдавлены наручниками, кисти уже посинели. Снимите их, пожалуйста. У неё начнётся некроз тканей…
– Ишь ты, заботливый, – прошипел охранник. – О себе подумал?
– Я доктор,.. – начал было Аден, но охранник наотмашь ударил его по щеке.
– Ты никто! – выкрикнул он. – Пыль бункерная! Ничтожество! А вот я – доктор. В отличие от вас всех, шарлатанов. Я-то ей помогу, не сомневайся!
Охранник ударил женщину прикладом по голове. Откинувшись от удара назад, она затылком удрилась о стену бункера и, потеряв сознание, спозла вниз.
– Вот так, – удовлетворённо сказал жандарм.
Наклонился над женщиной и, набрав код на наручниках, снял их.
– Теперь, лекарь, потащишь её на себе, – сказал он доктору. – До самой расстрельной ямы можешь ей помощь оказывать.
И улыбнулся, довольный собственной шуткой.
«А ты задница, Эшбер» произнёс в спину охраннику сержант и фонариком посветил на упавшую. «Если ты её убил – я тебе лично нашивки посрываю!»
Охранник обернулся и приложил палец к губам. Потом показал на дверь.
Сержант прислушался.
Точно, дождались. Вертолёт!
– Внимание! – сказал сержант. – Эшбер, выводи арестованных.
Аден услышал нарастающий частый стрёкот, постепенно переходящий в треск, и, наконец, в тяжёлый, оглушающий грохот и рёв.
Охранник толкнул дверь, нараспашку открывая её – и зажмурился от летевшей в глаза водяной пыли, поднятой в воздух винтами.
Будто смерч закружил по площадке, мощными воздушными потоками сбивая с ног.
Пузатый транспортный вертолёт завис над бункером, бортовыми огнями высвечивая себе место для посадки. Из брюха медленно, словно с опаской щупая воздух, выползли шасси.
Вертолёт качнулся и медленно пошёл вниз.
Коснулся колёсами площадки и грузно опустился, тяжестью вдавив заскрипевшие чёрные покрышки шасси в бетон.
– Ничего себе! – в восторге воскликнул охранник.
И, развернувшись к сержанту, закричал:
– Видал, какую дуру огромную за ними прислали? А их тут всего-то десяток, не считая нас.
– Чему радуешься, дурак? – сердито ответил сержант. – Это же транспортный вертолёт. У него ни бронирования, ни оружия нормального. Пара пулемётов, от силы.
– Зато лететь будем с комфортом! – не сдавался охранник. – Ничего ты не понимаешь в комфортных полётах.
– Так, – обратился он к арестантам. – По одному, за мной. Не отставать и не дёргаться! А то точно пристрелю! Заходим в вертолёт, по команде – рассаживаемся. И сидим тихо, без шума – до конца полёта. Лекарь несёт бабу и очень старается не отстать. А то я лично сделаю ему больно! Пошли, твари!
И ударил прикладом по плечу арестанта, стоявшего ближе к выходу.
Автоматчики бежали, выстраиваясь у борта вертолёта в живой коридор.
Аден увидел, как коснулся бетона откидывающийся трап.
И, в проёме, внутри этой несущей их к смерти машины – залитые красным светом бортовых ламп ряды сидений, а над ними – свисающие с потолка цепи.
«Ну вот, пожалуй, и всё» подумал Аден, подхватывая на руки женщину. «Кажется, последний полёт… Как же быстро всё заканчивается. И так странно…»
Чучело летучей мыши, на тонкой металлической проволоке подвешенное под самым потолком кабинета, качнулось под едва ощутимым дуновением ветра.
Воздух сквозит, течёт сквозь щель в полуоткрытом окне.
Летучая мышь, диковинный пятилапый зверёк с серой шерстью, с рыжыми волосками на мордочке, ощерившейся в давно уже, века тому назад умолкнувшем крике; быстрый зверёк, грабитель древних амбаров и обитатель заброшенных пещер.
