Мужчину насторожило моё согласие, он повёл меня, крепко держа за правую руку, готовый в любую минуту помешать мне достать нож, который он разглядел на моём поясе.
Мы вышли.
Я повернулся.
– Ты куда?
– Только закрою дверь.
Он позволил мне сделать это левой рукой, не отпуская другую на всякий случай. Между тем его приятели приблизились к нам.
– А теперь куда мы пойдём? – осведомился я.
Они оказались несколько озадачены моим спокойствием. Потом показали в сторону группы деревьев. Возможно, это был городской сквер. Там царила почти кромешная тьма, очень подходящая для грабежа и расправы надо мной…
А ещё для реализации моего замысла.
Я пошёл без малейшего сопротивления.
Когда трое бандюганов с решительным видом обступили меня, обхватив за локти и одежду со всех сторон, я отдал мысленный приказ мошкам. К этому времени они неощутимо пробрались под одеждой каждому по ложбине на спине до нижней тыловой части, где происходило раздвоение мягких частей седалища. Потом прилипли, используя атомарные силы сцепления, так что оторвать их было теперь невозможно. Получив указание о начале действия, они выпустили заготовленные жала, выпуская состав, идентичный пчелиному яду. Действие он произвёл соответствующее – бандиты заорали в полный голос и ошалело запрыгали, хватаясь за свои зады.
Я притворно заохал, скрывая насмешку:
– Что с вами? Что с вами случилось? Почему вы кричите? Ну, скажите же, что с вами!
Понятно, что в таком состоянии они вряд ли уловили фальшь в моём голосе. Укусы начались в то время, когда они находились ко мне лицом. Я их задов достать не мог. Тем более, всех одновременно. Обвинить меня было невозможно. И мои слова должны укрепить их во мнении о моей непричастности. Во всяком случае, такое они никому сказать не смогут, слишком уж нелепой будет выглядеть картина.
– Не знаю, что с вами случилось, – продолжал я, – но я тут больше не останусь! Вы меня сюда завели не с добрыми намерениями. Потому помогать вам не буду. Извините!..
С этими словами я изобразил учтивый поклон, повернулся и ушёл, посмеиваясь про себя.
Актёр я был неважный, но сыграл свою роль так, как смог.
По пути к таверне мне пришла мысль, что негодяи могут вернуться, решив отыскать меня. Нужно было предотвратить такое.
Мысленно послал приказ мошкам постепенно уменьшать силу укусов, через минуту прекратить совсем. Но снова начать жалить с нарастающей силой, ежели они станут приближаться к таверне. Мне не хотелось больше иметь с ними дело, я должен отдохнуть спокойно в своей комнате.
Рот хозяина таверны сам собой отвис, когда он увидел меня. Потом появились признаки радости за меня.
Я ему с добродушным видом пояснил:
– Этот добрый человек понял, что он ошибся – принял меня за другого человека.. Извинился и ушёл. Так бывает.
Сорвавшимся от волнения голосом хозяин вызвал мальчика и тот проводил меня в комнату. Она была вполне сносной. Металлическая сетка кровати оказалась тугой, не провисшей, а постель чистой. Я заснул весьма довольный собой, спал крепко, но мне снились тревожные сны.
Когда проснулся, то на кое-что стал смотреть иначе. Обругал себя, что не ушёл сразу же после того, как отправил семью бедолаг в комнату. Тогда ещё к сухопарому соседу не подошли его сообщники и я бы с ним разобрался быстрее и не столь удивительным способом. Вполне вероятно, бандюги что-то в отношении меня заподозрили. Да и хозяин таверны очень сильно был удивлён моим возвращением без видимого внешнего урона. Приятно было, что он этому порадовался. Всё равно это нехорошо, мне нужно вести себя ниже травы и тише воды.
