– Уже всё сделано, мой командир, – с довольным видом отчеканил оперативник. – Всё чисто. Они так были уверены в своём успехе, что даже не позаботились о запасном варианте.
– Тьфу, тьфу! – суеверно сплюнул через левое плечо командир, – Выходит, их подвела излишняя самоуверенность?
– А я бы не стал делать таких скоропалительных выводов, – вылил я ушат холодной воды на эти горячие головы, – Они ещё не так далеко от нас. И очень даже могут вновь нам навредить, каким-то образом….
– Как ни странно, но в этом есть своя логика. Что можешь предложить, док? Может, и план у тебя имеется? Давай, излагай. Только не молчи.
– Спокойно, командир. Нервничать не надо, а то нервные клетки….
– Знаю, не восстанавливаются. Хотя, возможно, это всего лишь простое заблуждение. Так мы тебя слушаем, док.
– Вот я и говорю, что у меня есть план наших действий. Надо преднамеренно, по всем доступным каналам галактической связи, распустить слух о смерти Титаника, извините, учёного-миссионера, якобы от полученных травм. Это, конечно, похоже на авантюру, но если всё сделать правильно, то сработает. И мы получим выигрыш во времени. На корабле устроим панихиду и помпезные похороны с прямой трансляцией в эфир. Пусть нас все видят и слышат. А с Землёй у нас всё равно связи нет, – успокоил я лейтенанта, перехватив его встревоженный взгляд, – Так что, уважаемый, нет причины для опасений. Ну, а труп мои ребята сфабрикуют, это я обещаю. Такой отличный слепят муляж из запасных частей андроидов, что не отличишь от натурального. То есть, от оригинала. Никто ничего и не заподозрит. А пациенту я скажу, чтобы вёл себя соответственно. Думаю, что за это меня служба безопасности преследовать не будет?
– Зря вы так про нашу службу…, – слегка обиделся лейтенант, – Мы всегда делаем всё строго по регламенту. Как вы думаете, кто охранял ваш покой в анабиозе? Наша служба. А кто постоянно наблюдал за соседями из «братства»? Пока вы спокойно спали в своих анабиозных кувезах, часть наших офицеров получала повышенные дозы радиации, пока не отремонтировали повреждённую обшивку в оранжереи. Теперь никому не грозит голодная смерть. А вы, док…, вы…. Вы, просто, несправедливо и предвзято ко мне относитесь. А это считается очень плохим тоном.
– Ну, извини, сынок. Был не прав, погорячился, – я протянул молодому Пинкертону ладонь, и мы крепко пожали друг другу руки в знак примирения.
– Считаю вопрос исчерпанным. Что дальше делать, я полагаю, наш лейтенант знает, – и командир встал из-за стола, давая понять, что совещание закончилось и всем пора расходиться по рабочим местам.
Возле самых дверей нас остановил сигнал внутренней связи. Дежурная радистка сообщила, что некий космический объект прямо-таки рвётся к нам в гости.
– Нет, нет! Никаких гостей! – воскликнули мы с командиром в один голос и тут же рассмеялись над своими невольными страхами.
– Командир, объект называет себя «земляком» и просит встречи с нашим доком. Ни с кем больше встречаться не желает. Что делать?
– Немедленно звено на посадочную палубу! – заорал я в микрофон, отстраняя в сторону командира, – Я его лично встречу! Извините, ребята, но это ко мне. У нашего гостя может быть очень ценная информация. Ты должен помнить, командир, мои беседы с ним на той серенькой планете Ракс, – и уже добавил, обращаясь к дежурной радистке. – Алло, девушка, только кокон лучше оставить на палубе. В ангар нельзя, это для него оскорбление.
