– Это бабушка по папиной линии, и я никогда не была с ней знакома. Она – скелет в нашем семейном шкафу. А бабуля была маминой мамой, и она долго прожила с нами, когда больше не могла справляться самостоятельно. Я ее обожала.
– Вы сказали, что она была глупа.
Белла кивнула, радуясь, что смогла привлечь внимание леди Дороти. Она даже больше не казалась грустной.
– У нее была очень высокая лошадь. Мы всегда дразнили ее, что она слишком часто на нее взбирается.
– Не понимаю…
– Она очень критично относилась к тем людям, которые ей не нравились, особенно к докторам. Она не верила ни в какие таблетки. Когда ей поставили диагноз «ревматоидный артрит», ее врач сказала ей слезть с высокой лошади хотя бы один раз и сделать то, что ей велят, потому что болезнь совсем согнет ее, если она не будет пить обезболивающее и противовоспалительное и делать упражнения.
– И она послушалась?
– Нет. Она вернулась домой, спустила все таблетки в унитаз и, конечно, больше не могла двигаться, потому что ее суставы были так воспалены, что она вся согнулась, и ей пришлось переехать к нам. – Белла вздохнула. – Жаль, что ее не поместили в похожую больницу, когда она заболела. Уверена, она была бы в восторге от моих кантри-танцев. Это бы точно заставило ее двигаться.
В глазах леди Дороти мелькнул интерес. Даже решимость.
– Что такое кантри-танцы?
Белла загадочно улыбнулась:
– Я зайду за вами завтра, и вы все узнаете.
– О, я не могу.
– Почему?
– Я не буду одета.
Белла многозначительно подняла брови.
– Но ваша одежда здесь, в шкафу. Я не прошу вас надеть ужасающе розовые штаны. Если честно, – продолжила она, строго глядя на леди Дороти, – я не уверена, что они разрешены на танцах в стиле кантри.
– Но…
На красивом лице женщины Белла увидела страх, который могла понять. Страх потерять достоинство. Потерять саму себя в этой болезни. Не раздумывая, она присела на край кровати и взяла руку леди Дороти в свои ладони.
– Я все понимаю, – мягко сказала она. – Мне приходилось помогать бабуле во многих вещах, которые казались нам обеим унизительными, пока мы не привыкли, но я выучила кое-что. Кое-что очень важное.
Она видела, с каким усилием леди Дороти сглотнула, прежде чем заговорить. Ее голос был едва слышен.
– И что это было?
– Что такие физические проблемы, как способность самостоятельно одеться или даже сходить в туалет, лежат на поверхности. Можно справиться с неприятным ощущением потребности в помощи, и это не меняет того, что по-настоящему важно, – человека, которым остаешься внутри.
Наступило долгое молчание. Белла на секунду закрыла глаза, чтобы набраться смелости.
– Мы можем попробовать надеть вашу одежду, если хотите. Так мы узнаем, что нужно изменить, чтобы вы сами смогли ее застегивать.
Снова молчание. Очевидно, леди требовалось время.
– Подумайте об этом, – предложила Белла. – А пока я расскажу вам забавную историю о том, что сделал сегодня мой котенок. Вы любите кошек?
– Раньше любила, – мечтательно произнесла леди Дороти. – У меня очень давно не было домашних животных.
Белла улыбнулась:
– Ну… Я живу со своей тетей, которая довольно равнодушна к ним, и Биб, мой котенок, решил посмотреть, что находится наверху окна, и самый быстрый способ добраться туда – по занавеске, но его когти застряли, он испугался и начал визжать.
Белла сопровождала свой рассказ активной жестикуляцией, но леди Дороти на нее не смотрела. Ее взгляд был прикован к шкафу, который медсестра случайно забыла закрыть. Брюки были хорошо видны.
