Несколько раз звонила Оксана – так и, видимо, и не сообразив, что именно ему не нравится в их отношениях.
Мещерский не чувствовал себя виноватым по отношению к любовнице – только досаду, что пошел у нее на поводу вчера, так и не закончив начатое. Он вообще ничего по отношению к ней не чувствовал.
«Занят» - поморщившись, послал короткий смс в ответ на третий звонок от абонента, записанного «Котеночком».
Надо было еще тогда догадаться, что Оксана планирует широкомасштабную операцию по захвату – когда она записала свой номер в его мобильник. Женщина, довольствующаяся «свободными отношениями», не станет именовать себя «Котеночком» в контактах любовника.
Отшвырнув салфетку, Мещерский опрокинул в себя остатки коньяка, который глушил последние двадцать минут – на голодный желудок и наплевав на ЗОЖ. Встал, слегка пошатываясь, показал официанту, чтоб нес счет за стойку бара – где употребил еще одну порцию, на этот раз вискарик. В голове сразу же зашумело – явно придется вызывать такси.
Зачем-то набрал номер, с которого девчонка звонила ему пару часов назад, обещая прийти – забыв, что номер-то не ее, а его личного водителя…
…Через какое-то неопределенное, провалившееся в темноту время, проснулся в приятной, плавно покачивающей полутьме собственного автомобиля – на заднем сиденье, естественно.
– Марк?..
Голова водителя чуть дернулась в ответ.
– Спите-спите, Богдан Александрович… до дому еще далеко.
Мещерский зажмурился, пытаясь вспомнить, как здесь оказался.
– А вообще, советую вам остановиться и купить какой-нибудь еды по дороге, – снова встрял водитель и тут же объяснился. – Бармен, что выводил вас, сказал, что кроме алкоголя, вы ничего не заказывали… Покушаете, сразу легче станет…
– Слушай, какого хера она с*ебалась, а, Марик? – перебил он, неожиданно икнув. – Я что, такой урод?
Водитель поднял на него в зеркале изумленный взгляд. Несмотря на то, что он был дальним родственником – сыном троюродной сестры – до таких откровенных разговоров у них еще не доходило.
- Что вы, Богдан Александрович! Какой же вы урод? Я бы правую руку отдал, чтоб в вашем возрасте так выглядеть…
Если бы было куда, Мещерский бы сплюнул. Утешил, называется – «в вашем возрасте»...
А теперь представь себе – шепнул из глубины подсознания некто подлый, но до обидного правдивый – если даже для двадцатишестилетнего Марика твой сороковник это глубокая, недосягаемая старость… кем ты выглядишь для Бэмби.
Сколько ей? Девятнадцать? Неудивительно, что сбежала от похотливого старика, да так что пятки засверкали.
Это Оксанке важно, что он там качается, бегает, не курит, редко пьет и вообще здоровее многих тридцатилетних. А для Бэмби он – тьфу, мерзость.
– Что произошло? – продолжил он допрос суровым голосом, злее прежнего. – Рассказывай, почему не довез девчонку?
– Так она ж звонила вам, Богдан Александрович, объясняла… Что-то у нее там срочное приключилось… Вот как на звонок ответила входящий… так и забегала, засуетилась…
– Какой звонок? – насторожился Мещерский.
– Не знаю… Ей сначала мать звонила – тоже с проблемами, а сразу же после того, как с покупками закончили – какой-то мужик, я еще голос из динамика услышал…
Сердце забилось сильнее, рука непроизвольно сжалась в кулак.
– Тааак… – неопределенно протянул он. – Мужик, значит…
– Да не, – успокоил его Марк. – Не любовник точно. Она прям занервничала вся, запереживала, я даже услышал, как она пару раз «что ж делать-то?» прошептала.
