- Ладно-ладно, молчу...
Хорохорилась я, конечно, зря, и Маринка, как и ее родители, об этом, наверняка, знали. Такого теплого местечка я себе не найду никогда – чтобы и жить позволяло, и квартиру снимать (пусть и с соседкой), и к экзаменам готовиться. А если вспомнить, что во время учебы я собиралась подрабатывать курсовыми… В общем, повязана я своим буфетом по самое немогу и надолго.
Однако, Маринка явно пережимать не хотела и этот идиотизм с обольщением Большого Босса оставила в покое. Во всяком случае, пока.
3. Глава 3
– Как для всех?
– Так. Для всех женщин фирмы – без исключения, – он даже не смотрел на нее – знал, что поудивляется, поохает и найдет решение, как устроить собрание для всех двухсот пятидесяти сотрудниц главного офиса одновременно. Заместитель Щербакова была женщиной опытной, находчивой, и Мещерский ни разу не пожалел, что повысил ее в прошлом году из должности финдиректора.
И вопросов лишних задавать не будет – зачем ему это нужно, к примеру.
А это вдруг стало не просто нужным, а необходимым.
Конечно, он мог в любой момент запросить список всех сотрудников женского пола, просмотреть их личные дела и найти среди них ее. Ту самую – что заставила его сегодня позабыть о делах, концерте, на который вечером хотел сходить, и Оксане, которая ждала его на ужин.
Проблема была в том, что он совершенно не помнил ее. Блондиночку, повстречавшуюся ему сегодня в лифте. Что было весьма странным – потому что он неотрывно пялился на нее почти целую минуту.
Робкое, несомненно, юное создание – она уставилась на него так, будто он был голодным волком, а – она оленёнком, которого этот волчара сейчас сожрет со всеми потрохами. Наверное, именно это и было написано у него на лице.
И все же, по какой-то удивительной причине девчонка совершенно не отпечаталась в его памяти – закрывая глаза и пытаясь вспомнить, он видел только образ – хрупкий, ускользающий. Дурман, виденье из предрассветных снов, от которых сначала не хочешь просыпаться, а после надолго запираешься в ванной – ну или выпускаешь пар с любовницей, если той посчастливилось оказаться под рукой.
Увлеченный пустопорожней болтовней, он упустил это "виденье", не запомнив ни одной черточки, ни одной точной детали, кроме разве что цвета волос.
Весь день силился понять, что за чертовщина на него нашла – потому что засмотрелся он на девчонку так, что чуть этаж свой не пропустил – до дрожи засмотрелся, до стиснутых зубов и напряженного жара в штанах. Захотел ее сразу же, немедленно, всю и целиком – причем на каком-то подсознательном, гормональном уровне захотел… без включения мозгов совершенно. Еще мгновение и выбросил бы орущий в ухо мобильник, подхватил бы ее под задницу и пришпилил к стене, как бабочку к картонной раме.
Но лифт остановился, и Богдан на автомате вышел. Опомнился, обернулся уже через секунду, но было поздно. Двери плавно закрылись, "оленёнок" уехал, а он еще минут пять стоял посреди коридора, пытаясь вспомнить, какого цвета у нее были глаза и во что была одета.
Ошарашенный, побрел к себе, налил на два пальца коньяка.
На какое-то время отвлекся – навалилась работа, потом оттарабанил намеченную встречу с одним из кредиторов.
Потом приехала Оксана, вытащила его на обед – под вечным предлогом, что мол «совсем заработался».
Вернувшись как только смог, Мещерский засел в кабинете, заперся, открыл Фейсбук и принялся щелкать по профилям всех его офисных дам подряд, без разбору. Паре новеньких даже кинул запросы на дружбу – ни на что не надеясь, просто так. Одна была блондинкой да не той, другая явно выставила свою студенческую фотографию, а у третьей вообще на аватарке стояла какая-то жуткая корова из мультфильма, а фотографий не было вовсе.
