Мне кажется, что справедливость такая же точная наука, как геометрия.
Настоящая женщина встречается реже, чем гений.
Больше женщин в политике – меньше на панели.
Русские любят спать в братских могилах.
Редчайшее умение находить плохое и видеть хорошее одновременно.
Создание литературы без читателей – приключение с автомобилем без тормозов.
Когда ум не приносит выгод, люди с удовольствием становятся дураками.
Оказывается, человек не только конверт, но и письмо. Язык непонятен.
Русский живет только в двух состояниях – воодушевления и уныния.
Оголтелое человечество.
Зачем рождение, если есть смерть? Значит, зачем-то рождение и зачем-то смерть.
Умные дети – это утро страны.
Хотеть – значит, сметь. Сметь – негодовать. Негодовать – не знать. Значит, хотеть – это не знать.
В маленькой головке мысли быстрее бегают.
Красавице есть что терять.
Если уж хочешь отличаться от народа – отличайся в лучшую сторону.
Назови дурака дураком и тут же обласкай его.
Современники глуховаты. Они слышат гром вчерашней славы.
Пьеса – женщина, зритель – мужчина. Зритель приходит в театр для того, чтобы овладеть пьесой, получив при этом максимум наслаждений. Иногда мазохистского толка.
Колготки – 290 руб, лифчик – 590 руб, грудь – 3 рубля.
Глупость инфекционна, иначе многие события необъяснимы.
Корни мазохизма в безответной любви, в том числе и к Богу.
Китаец по ЦТ сказал: русская музыка «охорошает» мое сердце.
Компрессоры ночью о чем-то переговариваются за моей спиной и я испуганно оборачиваюсь.
Запускал муху между рамами и следил, как она подыхает. Этот тип людей встречается значительно чаще, чем о том говорят религия и проза.
Пустая тетрадь ничего не скажет руке. Если же в ней что-то написано, то осматриваешь ее до дыр – что-то еще должно быть! А там – образы, которые поселяются при написании, помимо букв.
В семье и в жизни есть первый и второй номера. Если два первых – шум, гам, бестолочь, но интересно. Женщина первая – болото, рутина, семья. Мужчина первый – работа, пьянка, мотор. Два вторых – уныние, скандалы, угасание.
Деревья моего поколения – это дети и внуки деревьев моих предков. Все мы неизменны.
Ученый проектирует, инженер производит, летчик летает, а всем командует двоечник.
Город такой большой: на севере подморозило, а на юге капает с крыш.
Москва чем богаче, тем дешевей.
Если ходить и ходить вокруг дома, можно встретить самого себя.
Что нас страшит в смерти? Труп. И только.
Богатые всегда бережливы, бедные всегда расточительны.
Народ не разбирается в людях.
Что возникло раньше – государство или воровской мир?
Я записываю состояния души, я – диагност, не художник. Художник лжет. Он видит то, что хочет видеть.
Бабушка Россия. И отношение к ней, как к бабушке: скорей бы сдохла. И только внуки-алкоголики, которых она вынянчила, плачут над нею.
Множество врагов России (в том числе русских) – по недоразумению, недомыслию и неинформированности.
Кажущаяся бессмысленность русской жизни: на самом деле только такая встряска приводит к результату, в том числе в личном творчестве.
Силы небесные – страшные и окончательные.
Только тогда, когда ужасаешься своему поступку, он может стать средним по своим меркам общественным скандалом.
