– Да, похоже, хороший.
– Он и есть хороший. Ты яблоки пробовал?
– Пробовал.
– Столовые, а не те, что идут на сидр.
– Да, отличные столовые яблоки.
– Ну вот, сынок, эти десять акров покроют расходы на налоги, работу на ферме, удобрения и оплату работника?
– Не знаю, – из осторожности ответил Райннон.
– Я знаю, – сказал шериф. – Покроет все это и даже больше. Теперь слушай. Шесть тысяч долларов в год чистыми!
– Не считай цыплят раньше времени.
– Заткнись, Эннен, и слушай меня! Шесть тысяч – очень хороший процент со ста тысяч долларов. У людей начинают открываться глаза. Я тебя спрашиваю: сколько мне предложили за эту маленькую ферму? Сколько? Ты говоришь, сто за акр? Четыреста баксов за акр, мой мальчик!
Он помолчал.
– Это больше двадцати тысяч долларов, – медленно произнес Райннон.
– Гораздо больше. И что я ответил? «Не пойдет», – сказал я!
Эннен свернул и прикурил сигарету. Он ждал, в глазах у него светилось удовлетворение.
– Ты рад?
Райннон кивнул.
– Теперь дальше, сынок. Допустим, я списываю свои семьдесят долларов за акр. Допустим, я даже списываю сто долларов за акр. Ты можешь выплатить их мне в течение одного года. Правильно?
Райннон поднял руку.
– Мы напарники, Оуэн, – запротестовал он.
Шериф ритмично крутил рукоятку маслобойки, где плескались и чавкали сливки.
– Ты говоришь как дурак, – сказал он.
Райннон покачал головой.
– Это твое последнее слово? – спросил шериф.
– Да.
– Тогда давай разделим прибыль пополам.
– Это великодушно с твоей стороны, Оуэн. Ты мог бы сдать ферму в аренду, чтобы сделать то, что сделал я.
– Нанять? Да у них не хватило бы здравого смысла. Ни у кого не хватило бы здравого смысла. Даже у старого Ди, а ведь он был ее хозяином. И не додумался превратить выемку на холме в резервуар для воды. При нем развалилась ветряная мельница!
Райннон в задумчивости повернулся, увидел, как Маунт-Лорел сияет под утренними лучами осеннего солнца, и понял, что он выбрал себе место среди людей, среди тружеников. Что будет дальше, покажет время. У него есть руки, и перед ним открыт путь к достатку и даже к богатству!
Но он просто спросил:
– Ди? Ты их знаешь?
– Как облупленных.
– Там есть мальчишка. Чарли.
– Ты с ним познакомился?
Райннон пожал плечами:
– Что он собой представляет?
– У всех есть мозги, – сказал шериф. – Даже у Ди. Если их получше узнать, то можно подумать, что у них слишком много мозгов. Но вот Чарли… Он другой.
– Я так и подумал, – кивнул Райннон, вспомнив бессмысленную болтовню юнца.
– Мозги бывают разные, – объявил шериф. – Есть добрые старые сообразительные, а есть кое-что получше. Это называется гений! Клянусь Богом, Чарли Ди – именно такой.
Райннон забыл про сигарету. Он в замешательстве слушал Каредека.
– Ты когда-нибудь играл в шахматы? – спросил шериф.
– Немного, когда был мальчишкой.
– Тогда ты знаешь, что большинство играет плохо; некоторые усердно учатся, и если у них к тому же есть голова на плечах, у них трудно выиграть.
– Точно.
– Но кроме них есть еще гении. Они отдадут ладью, пару слонов, три или четыре пешки, и когда ты думаешь, что выиграл, они прорываются и ставят тебе мат в пару ходов.
– Верно, – вздохнул Райннон, вспоминая далекое прошлое.
– Они настоящие профессионалы. И это относится к Чарли Ди. Он всегда идет на пять ходов впереди тебя. Ты запер его здесь, ты запер его там, но прежде чем до тебя дойдет что к чему, он уже выиграл. Он гений, Эннен, мой мальчик!
