Понятно.
Знай наших!
А тут и Любовь, походкой своей летящей, пришла – из раздевалки. Надо было подсуетиться, чтоб успеть дверь перед ней распахнуть – сама же не замедлит.
– Спасибо, Артём! – только и успел выкликнуть я, исчезая вслед за ней в дверном проёме.
На улице довелось открыть свой замечательный зонт – с тёмного неба сеялась лёгкая морось. Люба, шагнув под него, просто взяла меня под руку.
– Чего с турниром будем думать? – Она задумчиво повела бровью. – Не знаю… Чтобы на него идти, надо хоть какую-то хореографию иметь. Допустим, в школе даже у нас, когда я с выпускниками вальс репетирую, мы какие-то фигуры включаем, повороты, кружения. А так – большой и малый квадрат с поворотом пройти – стоит ли и участвовать?
– Да, – искренне посетовал я, безотчётно завидуя в душе её ученикам, – и времени мало совсем – на какую-либо путёвую, более-менее серьёзную подготовку. Да и одёжу какую-то особую на турнир надо будет…
– Я лично ничего покупать не собираюсь, – категорично заявила Люба, – у меня есть платье вечернее, туфли на каблуке – вот в этом и пойду.
Ну и мне, значит, «париться» не надо будет: отделаемся, если что, свадебными брюками, рубашкой белой – «богатой», с коротким рукавом, да и туфлями теми, в которых танцую сейчас, – они с блёсточками! Эконом-класс!
– Пить хочу. – Она кивнула на громоздкую «Викторию» через дорогу: – Зайду, куплю.
– Я тебя подожду?
– Если ты не спешишь, конечно.
– Да куда мне спешить?
– Ну, мало ли! – довольно улыбнулась она.
А на прощание, угостив леденцом с мятой, ещё и живот под расстёгнутой курткой, пощипала.
Эх, Гаврила, ловелас! Как стремительно и бурно роман-то развивал!
* * *
Гаврила счастлив был по уши,
И от души благодарил он
За вечер дивный, самый лучший —
Тот, что партнёрша подарила.
Гармония дождём стекала
Под зонт, где верною рукою
Его, блаженного, держала
Та, что меняла мир собою.
А мир вокруг был полон счастья —
Они его теперь творили сами.
И та рука, что у Гаврилы на запястье —
Владыка ох как многого под Небесами!
* * *
Последняя суббота ноября была тиха и солнечна, с небольшим даже, вырвавшимся из ночных заморозков, температурным плюсом. Я взял, да и пошёл запросто на субботнюю практику – а ну как надо к турниру готовиться. Ангажировал, ясно, партнёршу по телефону ещё в пятницу: «Я не смогу – у меня в половине второго только уроки заканчиваются». – «Если всё-таки надумаешь – буду ждать: ну и запоздаешь чуть-чуть – ничего страшного». Ещё как раз в эту субботу должны были прийти мастера – вторые двери устанавливать. Но я отпросился у Марии Семёновны: чем, особенно-то, помогу? Мешаться тут, под ногами у них путаться да колкости её (о чём промолчал, конечно) на свой счёт выслушивать?
В студии было полдюжины человек – ни одного из нашей группы. И когда время настало уже выходить на паркет, ко мне вдруг, открыто улыбаясь, мягко приблизилась Женечка – та самая!..
– А Люба сегодня не придёт? – Она глядела на меня серьёзным, но и добрым взором серо-голубых глаз.
– Наверное, нет – работает ещё, в школе.
– Тогда давайте вместе, в паре танцевать!
Лазоревая кофточка плотно обтягивала высокую грудь, не сковывающая движений полупрозрачная газовая юбочка оставляла лишь чуть простора воображению довершить линии облачённых в чёрное трико ног.
Мы встали в пару. Сдавалось, оба были чуть взволнованы и непривычны друг другу. Отчего сразу возникла ненужная боязнь лишний раз сблизиться, коснуться, ошибиться. Я не чувствовал единой с собой нити её тела. Хоть и захватывало дух от присутствия такой красавицы совсем рядом. Польщён был, конечно, Гаврила!
