Не выйдет! Лорд Абракс не позволит обвести себя вокруг пальца!
Завтра этот паскудный пес сдохнет, его белобрысая голова упадет в корзину, стоящую у дубовой колоды. Собаке – собачья смерть.
Но, что, если эльф сказал правду?
Тогда его жертва, бедняжка Алисия, погибнет вместе с ним…
Его сиятельство поерзал на бархатном диванчике.
– Он лжет, – процедил колдун сквозь зубы. – Извивается, как уж на углях. Пытается спасти свою никчемную шкуру.
Карету тряхнуло на бугристой дороге, и лорду Абраксу пришлось ухватиться за стену.
– Поаккуратнее там! – гаркнул он кучеру.
Правда или ложь?
Стоит ли рисковать?
Если он ошибся, его юная красивая невеста ляжет в гроб, а не на супружеское ложе.
Рука сама собой потянулась к тонкой книге, которую лорд Абракс прятал за пазухой. Магистр Шейлион ставил знак равенства между эльфийской меткой и меткой ведьм Подгорья. Они и внешне были похожи. И та, и другая черные, с неровными краями, жутко уродливые.
Колдун поджал губы.
В самом деле, не может же он поселить этого смерда под одной крышей со своей будущей женой, с этой чистой, невинной девой! А как Алисия отнесется к тому, что жених приведет в дом мужчину, который хотел ее изнасиловать? Бедняжка упадет в обморок! Его ждет бурная женская истерика!
А если от метки избавиться не удастся? Им что, придется до гробовой доски жить втроем?
Лорд Абракс представил, как они с Алисией чинно завтракают в светлой гостиной на первом этаже, а рядом на полу жрет из миски ненавистный эльф. Как солнечным утром они с молодой маркизой гуляют под ручку по тенистым аллеям парка, а этот убогий плетется следом, гремя цепями. Как в супружеской спальне лорд Абракс берет жену под одеялом, а из темного угла на них таращатся злые прищуренные глаза.
– Он лжет, – шумно выдохнул колдун. – Если бы его слова были правдой, Алисия давно бы занедужила, а моя невеста чувствует себя отлично.
И он небрежно швырнул худую книжонку, написанную магистром, на соседний диван.
Карета замедлила ход. Снаружи заскрипели, отворяясь, широкие въездные ворота. Спустя минуту его сиятельство уже поднимался по ступенькам крыльца к распахнутой лакеем двери.
– Милорд, ох, милорд!
Стоило войти в холл, навстречу ему кинулась взъерошенная служанка. Ее длинные юбки колыхались вокруг ног, белый чепчик на голове подрагивал.
– Милорд! Нашей гостье, леди Алисии, совсем дурно!
* * *
Ночь в лесу все-таки дала о себе знать. Целый день боль в горле нарастала, а к вечеру шею изнутри уже как будто скребли невидимые когти. И словно этого было мало, у Алисии начались те самые дни – время, когда она постоянно чувствовала себя грязной, а ее тело становилось источником огромных неудобств.
Некоторые женщины даже в такие недели порхали, как птички, но Алисия, увы, была не из их числа. Это неприятное стыдное состояние, хотя и не являлось болезнью, укладывало ее в постель не хуже сезонной хвори. Алисия боролась с тошнотой и слабостью. Поясница ныла, а низ живота скручивали мучительные спазмы.
Ситуация повторялась из месяца в месяц, а самое обидное в ней было то, что бедняжка даже не могла обратиться за помощью к целителю.
Если ты простыл, у тебя мигрень, несварение желудка или какая другая внезапная напасть, ты смело звал к себе лекаря, получал микстуру, грелку на живот и полезные рекомендации. Но женщина, чье тело избавлялось от дурной крови, должна была терпеть свои страдания молча, как бы скверно себя ни чувствовала.
