Томми – маленький грустный мальчик, сидящий среди игрушек и отстраненно смотрящий в пустоту. Именно таким его запомнил Хоэртон. Именно этот образ когда-то прогнал его из дома, заставил уйти не попрощавшись. Когда погибла его жена, Джейсон думал, что в компании их общего ребенка он найдет утешение, но Хоэртону пришлось горевать за двоих. Видеть слезы ребенка, ощущать его тоску и горечь он оказался не в силах, поэтому ушел. Оставил Томми своей сестре и, пообещав вернуться, исчез, постарался забраться как можно дальше, спрятаться и не оставить себе шанса на возвращение.
Все понимали, что он больше не придет, но молчали. Молчал и Хоэртон, в глубине души радуясь, что «прощание» прошло достаточно легко.
За два с лишним года он очерствел, почти забыл о доме, а о ребенке старался не вспоминать. Думать о погибшей жене он себе запретил. Дни пошли один за другим, постепенно набирая темп, засасывая своей рутиной и вечной, постоянно увеличивающейся в размерах кучей дел. Джейсон жил вместе со своими демонами, держа их на коротком поводке, но разрешая отъедать от собственной души по маленькому кусочку. Иллюзия жизни, иллюзия спокойствия, иллюзия самоконтроля.
– Когда ты вернешься?
– Никогда, – фыркнул Джейсон, стряхнув с себя оцепенение. – Меня уже никто не ждет.
«Хоэртон. Хоэртон. Хоэртон… Когда ты вернешься?»
Поднявшись на ноги, пилот прошел в следующий отсек. Шум рециркуляционной системы заглушил его мысли, заставив вспомнить о недавней проблеме. Насосы работали ровно, давление на манометрах оставалось стабильным. Впрочем, вблизи нагнетательных машин оно всегда стабильно. Нужно искать течь на дальнем конце трубопровода. Джейсон подкрутил обороты, добавив мощности насосам – если где-то есть трещина, то сейчас из нее начнет бить фонтан. Главное, обнаружить ее как можно быстрее, пока вся жидкость не вылилась на пол.
Проходя мимо грузового отсека, Хоэртон сбавил скорость, – образ ребенка все еще маячил за стеклом двери, вызывая нестерпимое скверное чувство вины, разбавленное душевной горечью и сожалением о содеянном.
Нет, он не вернется на Землю. Никогда.
– Папа…
Джейсон вернулся в кабину. Собрав инструмент, он спустился на нижнюю палубу.
Здесь было темно, освещение работало плохо, вернее, оно слабо реагировало на появление человека и не всегда включалось. Хоэртон ударял ящиком по трубам, пытаясь разбудить датчики, иногда это удавалось. Лампы включались через одну или две, но быстро гасли по мере отдаления от них. Наконец, послышалось шипение и звуки бегущей жидкости.
«Нашел!»
Течь оказалась серьезной. Корпус трубы лопнул в месте соединения с фланцем, то ли от старости, то ли от напряжения металла, появившегося в результате температурной обработки. В любом случае устранить эту проблему без специального оборудования возможности не было. Перекрыв подачу на ближайшем терминале и распределив остальную жидкость с учетом потери отсеченной секции, Хоэртон поспешил обратно в машинный зал. Нужно было вернуть насосы в прежний режим, пока еще где-нибудь не потекло.
Снова через грузовой отсек.
– Папа, когда ты вернешься? Папа…
Путь обратно. Обратно в кабину, в уютный мирок, находящийся вне досягаемости Глоссума, под властью собственных демонов, но за пределами совести.
– Папа… Когда? Когда? Когда?.. Когда ты вернешься?..
– Корабль в пределах видимости, – произнес бортовой компьютер совершенно бесстрастным голосом.
