Позиция прикосновения - страница 18

Чем быстрее мы поднимались наверх, тем сильнее у меня захватывало дыхание. Пульс подскочил, когда перед нами показался просто невероятных размеров апартаменты. Вокруг было много хрусталя, зеркал, золотых узоров и картин. Глаза заслезились от такого обилия красоты. Всё это напоминало викторианскую эпоху, о которой писали в учебниках.

Лестница вела на открытый второй этаж, где находились остальные гости и располагался бар. Мимо меня прошел официант и угостил бокалом белого сухого вина. Мне было неловко отказать ему, и я сделала пару глотков. Горьковатость сменилась приятным послевкусием.

За дальним столиком показалась мама – стройная блондинка с голливудскими локонами, в черном платье до пола и разрезом на одну ногу. В свои тридцать восемь она выглядела просто превосходно, словно греческая богиня, сошедшая на Землю. Мы были очень с ней похожи, как две капли воды, поэтому иногда нас принимали за сестёр.

Я помахала ей рукой, и она тут же заметила меня. Мама стояла в окружении своих коллег, и мило одарив их улыбкой, она направилась к нам с папой.

Но только ей стоило подойти, как в то же мгновение вдалеке показался знакомый силуэт. Я крепче сжала бокал, опасаясь выронить его из своих рук.

– Дорогая, ты так повзрослела, тебя просто не узнать, – мама поцеловала нежно поцеловала меня, а затем отстранилась. – Ты же помнишь Брэндона? Он тоже здесь.

Я не успела ничего сказать, как из-за её плеча показался он.

Щёки в мгновение запылали, а сердце в груди готово было выпрыгнуть наружу. К нему. В объятия.

Я сидел в подсобке в ожидании сигнала. Нужно было выходить на ринг, я медлил. Мне приходилось подписывать себя на что-то незаконное и грязное. Но сомневался я не в правильности и справедливости, а результате. Все мои попытки восстановиться проходили мимо меня. Я продолжал бороться с пустотой.

Вокруг пахло сыростью и бетоном. Подпольные бои обычно проходили в подвалах и заброшенных зданиях – там, где лучше всего прикрытие.

Здесь собирались любители и забытые спортсмены, к каким я себя и относил. Я дрался не за деньги или толпы фанатов, мне нужна была возможность тренироваться, чтобы чувствовать себя живым.

Через прорезиненные шторы вошел Ник. Это был парень лет тридцати пяти с лохматыми волосами, длинной бородой и залысиной на голове. На бои он одевался сдержанно, без особого официала: черное поло, спортивные штаны. Ник был моим наставником. Именно благодаря ему я оказался здесь.

– Как настрой?

– Боевой.

– Ты выглядишь так, словно от одного взгляда соперника сразу свалишься на землю. Соберись, тряпка.

Слова Ника всегда были резкими и грубыми. Он знал, что мне нельзя давать слабину. Это действовало. Я был чертовым мазохистом.

– К черту, – я поднялся с облезлого стула и закричал. – Готов порвать каждого, кто нахрен встанет у меня на пути!

– Уже лучше. Не снижай планку, или выпорю твою задницу, чтобы визжал как девчонка, – Наставник довольно усмехнулся и хлопнул меня по плечу. – Твой выход. Не подведи.

«…себя», – проговорил я еле слышно и выбежал в основной зал.

Такие мероприятия постоянно кишили людьми. Они требовали зрелищ, драк, крови.

Как только я показался за веревками, толпа стала ликовать. Я был одним из немногих, на кого ставили крупные суммы. Все верили в сломанного неудачника. Оставалось только поверить в собственные силы.

У меня не было ни единого проигрыша. Я называл эти бои разминкой, не более, поэтому требовал у Ника более серьёзных соперников. Сила просилась наружу.