Читать онлайн Кэролайн Невилл - Позиция прикосновения

Я пытался прийти в себя. Перед глазами расплывалась пелена. Мне нужно было продержаться последние три минуты. Решающие минуты.

От этого чертово поединка зависело моё будущее, которое я должен был сделать лучше. Встать в нужную позицию и заработать репутацию чемпиона. Я так долго к этому шёл, что и вовсе забыл о своей нормальной жизни.

Ко мне подошел секундант, протянув бутылку с водой.

– Пора.

Пальцы горели от ударов, но мне было плевать. Я не уйду отсюда без победы. Она нужна мне любой ценой.

Осторожно вставив капу обратно к зубам, я провел языком по нёбу, чтобы проверить насколько хорошо она держится.

Стоило мне только подняться с табуретки у своего столба красного цвета, как на противоположной стороне Макс повторил все движения за мной. Мы были лучшими выпускниками. Те, кто претендуют на лучшего аутфайтера.

Противник смерил меня ярым оскалом. Его лицо скривилось в долбанной ухмылке. Наверняка он уже представлял, как я добавлял свои штрихи к его надменности.

Бокс стал моим протестом против привычных правил в моей семье, которая вечно жила под чьим-то контролем. Я мог привыкнуть и оставить всё как есть, но мне хотелось перемен. Быть тем, кто нарушает. Тем, кто борется.

Я получал желаемое по щелчку пальцев, стоило мне только этого захотеть. Сила и цель – два компонента, без которого меня бы, черт возьми, вообще не существовало.

Мышцы в теле гудели. Я надел перчатки, перевязав их лентой, и вышел в центр. По лбу стекали капли пота.

Рефери посмотрел на нас вдвоём и подал сигнал.

Макс не успел опомниться, как я нанес ему первый удар. Ему следовало подучиться сосредоточенности, иначе помимо проигрыша он получит прозвище неудачника.

Пульс учащался. Движения были резкими и быстрыми. Как вспышки светлых и темных оттенков.

Мы держали дистанцию до тех пор, пока парень не использовал апперкот, но я вовремя увернулся. Отвел плечи в сторону, удерживая вес тела на ногах.

Я действовал осторожно, придерживаясь отработанной схеме. Выискивал нужный угол и высматривал болевые точки, так учил меня тренер.

Мной двигал адреналин. Чувство несправедливости. Я отпускал всю свою ненависть в драки.

Мне нужно было уйти с линии атаки. Левая нога осталась неподвижной, а правая очертила круг до прямого угла поворота. Этот разворот не терпел ошибок. Нельзя медлить и нарушать баланс. Я всё помнил наизусть.

Я сыграл на опережение. По моим расчетам, Макс пролетал мимо меня, а мне оставалось только контрактовать его сбоку.

Ни одного промаха. Все шло так, как я предполагал, но только я не учел одного.

Все нужен просчитывать на несколько ходов вперёд.

Когда оставался всего шаг до того, чтобы повалить Макса на пол, я развернулся на долю секунды к нему спиной и был готов поплатиться за чертову оплошность.

Он начал падать из-за того, что я сбил его с нужного курса, но парень решил потянуть меня за собой. Он не собирался сдаваться, поэтому оставил свой след тяжелым толчком в спину.

В глазах заблестели искры. От постоянных тренировок у меня появились адовые боли в пояснице. Я глотал обезболивающие, но всё было бесполезно. Помогало только терпение. Но сейчас я хотел взвыть от боли и упасть – это означало оставить за собой поражение.

Я зарычал и из последних сил набросился на Макса. Мне хотелось выбить из него всё, что только было живым. Я ударял в живот, ключицы и челюсть. Его яростные глаза в миг стали полны жалости.

«Всего несколько секунд, черт!» – проговаривал я про себя, как мантру на грани жизни и смерти.

И как только заветный звук сирены дошел до моих ушей, я облегченно опустил голову.

Я сделал это. Но только какой ценой.

В голове смешались мысли, и только они отвлекали меня от нарастающих жгучих мучений.

У меня не было времени на эти нежности. Я знал, что со мной всё будет в порядке. Возьму перерыв на восстановление.

В ватных руках я нес сумку, перекашиваясь с одной ноги на другую, пытаясь не шевелить спиной. Не знаю, как я дошел до дома, не свалившись в каком-нибудь переулке.

Выносливости мне не занимать.

Контрастный душ помог немного расслабиться. Если бы не обязанности, я предпочел бы остаться там намного дольше.

Чистое белое поло от Tommy Hilfiger, синие свободные джинсы и белые кроссовки.

Сейчас я выглядел намного лучше, чем час назад. Только слегка взъерошенные волосы отдаленно напоминали мне о бое.

Семья Беннет ожидали только меня. Наши родители устраивали подобные встречи по любому поводу, и я тоже был обязан присутствовать там.

Я не испытывал ничего хорошего, когда оказывался там. Всё дело было в самой дружбе: начальник и подчиненный. Мой отец подходил под второй вариант.

Они зависели друг от друга. Доверяли самое ценное. Но я всегда твердил себе, что в этом была выгода.

Все проблемы начинались и заканчивались в стенах знакомой резиденции.

Я мог отказаться и не появляться здесь больше ни на шаг. Мог, если бы не одна девчонка – Одри.

Мы были слишком юными, когда наши пути пересеклись. Встреча, предначертанная самого начала.

Я привязался к ней. Мы росли вместе.

Наверное, в этом была наша ошибка. Ошибка времени и обстоятельств.

Я никогда не видел в ней нечто большее, чем подругу.

Мне хотелось оберегать Одри. Быть для неё тем, кто смог бы отдать за неё свою жизнь.

Пока она не переступила границу дозволенного.

– Я не должна была этого делать? – она выглядела такой же растерянной, как и я. Глаза девчонки в мгновение потускнели.

Я запомнил её улыбку с ямочками на щеках и веснушки. Черное платье с белыми рукавами фонариками, гольфы до колена и простые лоферы на ногах. Всё, как она любила.

У меня не хватало сил убрать руки с её тела. Тепло растекалось по венам и било сильнее от безрассудства.

Я не знал, что чувствовать.

– Мы можем притворится, что ничего не произошло.

– Но я не хочу.

Теперь я понимал, почему Одри стала другой. Она взрослела и вместе с ней росло и её влечение. Ни к парням из школы, знакомым, друзьям. Ко мне.

Одри запуталась. Её искаженная влюбленность сделает только больнее.

Я знал, что она станет сопротивляться, но другого выхода просто не существовало.

– Тебе не нужна такая любовь.

– Ты не можешь решать за меня.

Я оказал ей услугу, ответив на поцелуй, не позволяя ничего лишнего. Мне казалось, что так будет лучше, если она выбрала того, кому доверяет.

Всё произошло слишком быстро и смазано, что я не до конца осознал всю пагубность своего поступка. Моё одолжение стало роковой ошибкой для нас двоих.

Нам нельзя было находиться с ней наедине, когда её чувства стали слишком открытыми. Только теперь губы девушки манили с большей силой, чем прежде.

Мне пришлось отстранится, но этот мимолетный поцелуй остался порочным воспоминанием на моем сердце.

Я сидела в гостиной на одном из бархатных диванов, что стоял напротив огромного телевизора. Все вокруг громко разговаривали и суетились, носились сломя голову, пытаясь как можно скорее всё успеть, но лишь для меня время на мгновение в очередной раз остановилось.  Отдалённый посторонний шум совсем не отвлекал моё внимание. Я была слишком сосредоточена на картинке экрана.

Кассета слегка потрескивала при смене кадров, но мне это даже нравилось. Иногда дисковод барахлил из-за своей негодности, и мне приходилось пару раз привести его в себя лёгкими ударами.

– Ну же, только не на моём самом любимом моменте! – заныла я, подойдя к злополучному ящику.

Но похоже, что мои молитвы были услышаны.

Всю комнату заполнила музыка. Я затаила дыхание так, словно видела всё впервые.

На сцене кружили девушки в пуантах, пачках и белоснежных корсетах. Каждый раз у меня захватывало дыхание, когда я видела, как они легко порхали по паркету, словно в невесомости. Они исполняли пируэты так свободно, что я даже завидовала. Мне всё ещё приходилось много тренироваться, чтобы это ненавистное движение наконец-то поддалось мне.

Стоило мне на секунду застыть в своих мыслях, как сквозь темноту, проглядывался свет. Это была мама. Она исполняла главную роль.

Отрывок с постановкой "Лебединого Озера" – был моим самым любимым.

С экрана на меня смотрела своей лучезарной улыбкой восемнадцатилетняя девчонка, которая в свои года уже была достаточно известной и молодой.

Актрисой, но не балериной.

Я крутила на повторе момент из полноценного мюзикла, где она играла.

Мама была из тех людей, кто проживал сотни историй, становясь их частью лишь на какое-то мгновение. Примеряла на себя разные образы для лучшего погружения в персонажа. И ей это всегда удавалось.

Я верила ей и её сотням других жизней. Но эта история навсегда поселилась в моём сердце.

Балет был моей любовью. С первых просмотренных кадров. С первого па.

Взаимной любовью.

В отличие от одного парня.

– Одри! – позвала меня мама. Я не сразу услышала её голос. – Только не говори, что снова пересматриваешь этот мюзикл.

– Всего какой-то сотый раз, – с моих губ сорвался смешок.

Мама подошла ближе и села рядом со мной, укутав в свои объятия.

– Можешь мне не верить, но я ни разу не смотрела эту кассету после премьеры. Не самая моя лучшая работа.

– Если бы не эта кассета, то у меня никогда бы не появилась мечта.

– Верно, милая. Каждому из нас отведена особая роль. И я точно знаю, что твоя – стать самой настоящей примой.

– Одной мечты всегда недостаточно. Но я сделаю всё возможное.

– Ты этого заслуживаешь, – она бережно поцеловала меня в лоб, а затем посмотрела на меня. – Семья Картеров уже пришла. Мы все собираемся в саду.

– Я скоро приду. Только приведу себя в порядок, – мне оставалось только натянуть улыбку.

Меньше всего мне хотелось вновь встретится лицом к лицу с Брэндоном. Мы знали друг друга почти целую вечность. Но с каждым разом я ощущала, как привязываюсь к нему. Смотрю на парня совсем по-другому. Не как на друга, хотя раньше всё было совсем иначе.

Сердце отчаянно стучало в груди в ожидании.

Я схватила с дивана свои пуанты нежно-розового цвета и выбежала в коридор. Мысли в голове путались, и я не заметила, как наткнулась на кого-то. Ноги запутались, и мне оставалось упасть в неловком положении, но крепкая рука смогла меня удержать.

– Куда спешишь, Одетт?

Стоило мне только поднять свой взгляд, как всё вокруг перестало иметь хоть какой-то смысл.

Ладони Брэндона всё ещё придерживали мою талию, а затем он помог мне встать ровнее. Так, чтобы я смогла устоять на ногах в его присутствии.

Я обещала себе, что больше не посмею испытывать к этому парню любые чувства, но его предательские карие глаза глядели мне в самую душу и я была очарована ими.

Он был идеален. Аполлонские черты и грубый характер. Сильные мышцы, заметно выделяющиеся рельефом под его одеждой, заставляли меня пылать. Совсем юную меня, и я считала это притягательным. Неизведанным. Взрослым.

Он передал мне пуанты, которые я едва удерживала в руках.

– И когда ты перестанешь так меня называть? До моего совершеннолетия?

– По-моему тебе очень идёт.

– Конечно, тебе лучше знать.

Я отстранилась, сделав шаг назад и прижав ценную вещь к груди. Улыбка спала с лица. В последние месяцы мне всё труднее было находится с Брэндоном наедине. Всё усложнялось с каждым днём, когда он навещал нас со своей семьёй.

Как бы я не пыталась спрятать своё смущение, парень всё видел насквозь. Он слишком хорошо знал меня. Мои секреты. Мои ошибки. Мои мечты.

Всё, кроме моих чувств.

Я была для него маленькой четырнадцатилетней девчонкой, в которой он видел никого иного, как дочь друга его отца. Он был на шесть лет старше.