Позовешь ждать небо. Сборник рассказов - страница 3

Но страх! Страх захватывает меня подчас. Я прихожу в ужас от одной только мысли, что… мой мир рухнет. А с ним и моя любовь, мои мечты, мои страдания! Моя реальность умирает, я это ощущаю, но ничего не могу поделать, ведь я уже не Бог, боги не умеют чувствовать…

Все чаще и чаще перед моими глазами спускается туман, заслоняя от меня лица моих родных, друзей… любимого. Я чувствую, что передо мной стоит выбор. Кто мне его предоставил, не знаю, но этот человек жесток. Ведь предлагая мне вновь стать Богом, он в то же время предлагает мне отречься от любви…

Да, все так! Невозможно любить и жить своим естеством, ненавидеть и творить… Этот выбор меня убивает. Я также не могу жить без ощущения мира, как и оставить его непознанным, забытым, заброшенным…

Почему? Почему я? Почему выбрали меня? Чтобы убить? Или чтобы я проснулась? Ведь не желая жить в реальности, я не желаю существовать. Мне придется пожертвовать собой, чтобы познать Игру, Великую Игру…

Люди живут ею на протяжении уже многих веков. Рискуют, убивают, мстят. И всегда побеждают. Даже умирая, человек не может уйти в свой мир без победы, без титула Бога, без греховного титула Бога. Но все же, как страшно остаться жить как марионетка, как сотни и тысячи фигурок, созданных твоей же рукой. Этот страх похож на невольную боязнь темноты, на ужас перед бурей. Но этот страх ничто по сравнению с тем чувством, которое испытывает человек, сознавая, что в нереальности он будет жить вечность, созидая и разрушая, устанавливая законы и убивая традиции; перед сознанием, что между рождением и смертью один миг, за который познаешь все, а потом вечность будешь мучиться от своего знания.

Я сделала свой выбор! Я не хочу ни умирать, ни рождаться, я хочу забыться вечным сном… Тишина… Вот в чем слышится вечность, вот в чем видится спасение… И вот в чем заключается мучение неизвестности, мучение утерянного счастья. Да и могу ли я быть Богом? Могу ли править? Неужели я преступила черту? Неужели, правда? Признаться в этом значит нарушить все законы, уничтожить мир…

Но Игра!?? Что будет с ней? Рухнет, превратится в пыль…

Игра… Она вечна, как жизнь… Но мы не всегда можем увидеть ее… Очень часто Она вплетается в нашу жизнь и кажется вначале такой же, но, живя ей, дыша ей и не понимая ее, мы чувствуем «ирреальность», «невозможность бытия»… Но Игра дана не всем – лишь избранным, лишь тем, кто другой. Ведь чтобы найти свою игру, надо почувствовать цвета мира, услышать цветы, увидеть музыку леса… Но не все способны. Так же, как и верят не все – искренне, с душой – лишь некоторые.

Да… И вот однажды я почувствовала, что Игра входит в мою жизнь… Но у меня было совсем не так, как у других. Я существовала обычной, ненастоящей жизнью – той жизнью, которой не хотели бы жить вы – без шума, без эмоций. В моем мозгу постоянно была одна и та же мысль: «Что-то не так! Я не должна быть здесь! Я хочу домой!» Но меня никто не понимал, когда я пыталась объяснить свои чувства. Почему? Потому, что для них их жизнь была реальностью, я же не жила, я будто бы была героиней черно-белого кино, в котором только я была цветной. И казалось, что все, что происходит – уже было, что все это я уже делала. Но никто меня не слушал. Все считали меня своей, хоть я таковой и не являлась… Подруги учили меня жить, но я не хотела учиться «плохому»…

И вот в один майский день я почувствовала, что идет что-то, что изменит мою «жизнь». Мир вокруг меня начал приобретать краски. Я увидела цвет солнца, свет луны. И я стала бояться… бояться перемены, бояться открыть глаза. Бежала от цвета, бежала от темных улиц, от пристальных зеленых глаз соседской кошки. В эти несколько дней я чувствовала на себе взгляды тысяч людей и животных… Все следили за мной, но никто со мной не разговаривал, все сторонились меня, словно ожидая от меня чего-то… Но чего? Страшно представить, страшно вообразить… Почему вчерашние знакомые, вчерашние друзья смотрят на меня бешеными глазами и не реагируют на вопросы? Словно я призрак, сквозь который они видят чудовище. Я боюсь, Боже… За что? За что ты отделил меня от детей своих? Неужели я должна быть изгоем?