– Что случилось, товарищ майор госбезопасности? – В «предбаннике» пред дверью в каземат нарисовался напряженный молоденький сотрудник ГБ с «пустыми погонами» и мягким пушком под верхней губой, нервно сжимающий в руках потертый ППШ.
– Ты автомат-то опусти, Комаров! – прикрикнул на подчиненного Потехин. – А то не дай Бог, попотчуешь нас свинцом! Найди мне лейтенанта Звеняцкого, быстро!
– Так точно, товарищ майор госбезопасности! – Неуклюже закинув автомат на плечо, Комаров умчался выполнять распоряжение начальства, громко топая не по размеру великими сапогами по каменным ступеням.
– Не убейся тут мне! – крикнул ему в спину Игнатий Савельевич. – Скользко!
– Есть, не убиться тут вам! – донеслось до чекистов откуда-то сверху.
– Набрали неумех, – чертыхнулся Потехин, когда гулкие шаги рядового затихли. – Приходится нянчиться, как с дитями, товарищ оснаб. Всех остальных война вычерпала… А у этих слабенький Дар едва-едва прорезался, а в голове… А! – Нервно махнул рукой майор. – Пока уму-разуму научишь…
– А как ты хотел, Игнатий Савельевич? – слегка подковырнул Потехина оснаб. – Как говорится, сам себе накопай… – вспомнил Александр Дмитриевич очередную шуточку Хоттабыча, обращенную в свое время Легиону в ипостаси Хозяина Кладбища.
– Что вы сказали, товарищ оснаб? Как это, сам себе накопай? – Выпучил глаза майор госбезопасности, шутки, естественно, не понявший.
Зато Легион довольно улыбнулся, во все тридцать два – он-то этот посыл прекрасно понял.
– Воспитай, конечно же, – «поправился» товарищ оснаб, незаметно подмигнув Личу, – оговорился я, майор.
«Хорошо еще, что Потехин не обратил внимания, что у товарища полковника пар на холоде от дыхания не идет, – подумалось Александру Дмитриевичу. – Вот этот странный парадокс я, как раз, объяснить и не сумею. Хорошо еще, что Лич рот понапрасну лишний раз не разевает».
– Фух! – облегченно выдохнул Потехин. – А я подумал, что у меня от постоянного недосыпа, совсем фляга свистнула… Как этого Мамонта приняли, так одни проблемы у меня. Я уже дома неделю не был – все здесь в отделе, на диванчике приходится…
– Не переживай, Игнатий Савельевич, – постарался успокоить майора оснаб, – все у тебя с флягой в порядке. Это я тебе, как специалист в области психиатрии и нормального функционирования головного мозга говорю. А вот отдохнуть и выспаться тебе необходимо!
– Да я бы рад, но сам понимаешь, товарищ оснаб – служба…
– Скоро мы с товарищем полковником твою головную боль у тебя заберем, – пообещал Александр Дмитриевич. – И ты, наконец, выспишься, как следует! В отпуске. Думаю, что пары недель будет достаточно…
– Какой отпуск? – Вновь выпучил глаза Потехин. – Да кто же меня отпустит, товарищ оснаб?
– Вот товарищ Берия тебя и отпустит, – усмехнулся Головин, – ввиду полного истощения моральных и физических сил.
– Так… как я? – опешил Потехин. – Кого я вместо себя на своем посту оставлю? Ответственный же пост!
– А скажи мне, Игнатий Савельевич, – Головин подошел к майору вплотную, взял его пальцами за пуговицу на кителе и проникновенно заглянул в глаза, – кому будет лучше, если ты такими темпами через пару месяцев на своем очень ответственном посту в ящик сыграешь от какого-нибудь кровоизлияния в мозг?
– В какой ящик, товарищ оснаб? – От холода, нервов и постоянного недосыпа Потехин в последнее время действительно стал плохо соображать. Да и голова у него непрестанно болела, мешая как следует сосредоточиться.
