Генри нахмурился.
– Никого вроде нет. Мамка тебя старой девой называет, – со свойственной детям прямотой сказал он. – Но вот пекарша, говорит, из тебя отличная.
Я вздохнула. Однако раздумывать о непростой доли настоящей Марты было некогда. Генри остановился у выкрашенного в багряный цвет двухэтажного дома. Чудилась в нем готическая атмосфера… А может, мне казалось так потому, что я знала, куда мы пришли.
Открывшая на стук хорошенькая девушка – возраста меня настоящей – не слишком-то походила на старинную вещунью. Скорее – на гадалку из моего мира. Эти черные волосы, заплетенные в мелкие косицы, изобилие украшений – бусы, кольца, разнообразные браслеты и крупные серьги-кольца в ушах. На ней была темная блуза с оборками и красная юбка в пол. Необычный, но завораживающий наряд.
– Привет, Магдалина, – буркнул Генри.
А со мной, гаденыш такой, даже не поздоровался, сразу хлеб требовать начал! Вероятно, вопрос тут в уважении. Хоть Марта и старше, а явно такого трепета, как вещунья Магдалина, в нем не вызывает.
Даже немного обидно за Марту. Снова.
А вот Магдалина, глядя на меня, просияла.
– О, Марта, здравствуй.
– Ты… знаешь меня?
Улыбка вещуньи чуть поблекла.
– Городок маленький, пересекались. Но однажды ты сильно мне помогла.
– Она просто того, головой стукнулась, – со знанием дела сообщил Генри. – И теперь ничего не помнит.
– Правда? – удивилась Магдалина. – Может, чары какие пробовала? Энергия у тебя странная.
Ого. Она и это видит!
– Я зайду?
– Да, конечно, – спохватилась вещунья. Взглянула на Генри. – А ты – кыш домой, иначе мама отругает, что без дела шатаешься.
Генри гордо выпятил грудь.
– Я деньги так-то зарабатываю. Вон, Марту к тебе привел.
А, точно. Я вынула из кошеля серебряную монету, несколько медяков и ссыпала их в протянутую руку Генри. Магдалина покачала головой.
– Зря ты его балуешь. У любого прохожего могла спросить, как меня найти. Они бесплатно бы тебя проводили.
Слово “бесплатно” Магдалина выделила особенно и с явным осуждением взглянула на Генри. А тому хоть бы хны. Насвистывая себе под нос, он радостно помчался обратно. Видимо, дорогу домой мне придется искать самой – я слишком была занята изучением нового мира, и даже не думала запоминать путь.
Может, Магдалина и права. Это я-то привыкла разбрасываться деньгами. А вот Марта, если вернется и не обнаружит в кошеле серебряной монеты, может и расстроиться. Ну тут уже ничего не попишешь.
Будем считать, что день в моей реальности – своего рода компенсация. Я бы на месте Марты залезла бы в горячую ванну (кто знает, как у них здесь с горячей водой), устроила бы себе вкусный ужин под бокальчик вина и какой-нибудь сериал.
Если она, конечно, техники – холодильника, телевизора и всего остального – не испугается и дьявольскими штуками не обзовет. Хотя ей ли, жительнице магического мира, пугаться всяких диковинок? Обзовет их чудесами, и дело с концом.
Вслед за Магдалиной я вошла в ее дом, обставленный с куда большей фантазией, нежели дом Марты. Стеклянные плафоны, полированная мебель, прикрытая кружевными скатертями. Да и одежда на ней самой была более добротной. Хотя это вполне логично – вещуньи наверняка зарабатывают куда больше пекарей.
Магдалина провела меня в комнату с задернутыми темными шторами, не пропускающими с улицы и толики солнечного света. Теперь выяснилось и предназначение плафонов.
В руках вещуньи как по волшебству оказался футляр, похожий на коробочку для карт, но заполненный тонкими бумажными листками, исписанными мелкими буквами. Она аккуратно, двумя пальчиками, вытянула один из них и, прикрыв глаза, сжала в ладонях. Листок раскрошился, рассыпался на мириады уже знакомых мне золотистых искр магии, которые Магдалина вытряхнула в плафон. И уже там они трансформировались в более яркие и белые огоньки света.
