Хрулёв уже не смотрел на Лейкина и размышлял, закрыв глаза, откинув голову в глубокий мягкий подголовник. – Безусловно, умный, волевой и решительный человек этот Лейкин, достоин определённого уважения хотя бы за это, но, по-видимому, жук ещё тот…
Самолёт покачивало и несколько раз он нырял в воздушные ямы. Лейкин никак на это не реагировал, теперь он с интересом читал газеты, стопкой торчащие из газетной тумбочки под ближайшим к нему столиком. Нестор уснул.
Проснулся он от удара шасси о бетонную полосу. Взглянув на часы, он подсчитал, что полёт занял около шести с половиной часов. Поднятая шторка иллюминатора залила его лицо ярким солнечным светом, Нестор инстинктивно дёрнулся и опустил шторку. Лейкина на месте не было.
Через несколько минут послышался его голос и по их разговору, видимо с капитаном судна, Хрулёв понял, что самолёт дозаправлен, осмотрен и готов к взлёту. При входе в салон Лейкина доктор закрыл глаза и притворился спящим. Самолёт, легко набрав высоту, продолжил следовать маршруту.
После обеда, вкус и состав которого снова приятно поразили Хрулёва обилием морепродуктов, оба пассажира откинули спинки кресел и погрузились в сон. Что касается еды, то их вкусы, бесспорно, совпадали.
Нестор проснулся при очередной посадке на дозаправку. За иллюминатором хозяйничала тьма, в салоне храпел представитель российского олигархата, а в голове у Хрулёва слегка подкруживало. Так Хрулёв узнал, что вино в сочетании с низким давлением его организм принимает подобным образом.
Самолёт вернулся в небо и дальнейшие часа четыре Нестор летел под ритмичный храп Лейкина, который, в конце концов, убаюкал и его.
Шасси вновь шаркнули о бетонную полосу и, пробежав ещё какое-то расстояние, самолёт замер, выключив двигатели. После двадцати одного часа в воздухе под непрерывный гул моторов и тряску, порой переходящую в болтанку, заставляющую втискиваться глубже в кресло и сжимать в кулаке бумажный пакетик, тишина и твёрдая земля под ногами воспринимались Нестором как нечто восхитительное. Выйдя на трап, в лицо ударил горячий влажный тропический воздух, который доктор с удовольствием, закрыв глаза, втянул ноздрями. Выдохнув, он, улыбаясь, сошёл вниз, усталость на его лице была вытеснена предвкушением великолепия предстоящего отдыха.
Светало. Огромный ярко красный диск солнца почти на половину выполз из-за горизонта, на его фоне силуэты пальм за ограждениями аэропорта выглядели сошедшими с рекламных постеров, коими без устали пичкают заходящих в турагенства клиентов. В ста метрах их уже ждал небольшой вертолёт. Хрулёв впервые в жизни очутился в кабине вертолёта, причём в кабине полностью прозрачной. Сев рядом с Лейкиным и надев наушники, Нестор туго пристегнулся ремнями. Олигарх похлопал по плечу сидящего впереди пилота и лопасти завращались, придав всей конструкции лёгкую вибрацию. Набор высоты показался Нестору захватывающим аттракционом, от ощущений перехватило дух. Лейкин же, заметивший восторг Хрулёва, произнёс в наушниках:
– Добро пожаловать в рай!
Если бы рай был на земле, то в тот момент он бы выглядел именно так, каким видел его из кабины вертолёта доктор. В тёмно-синей глади океана, простирающейся за горизонт во все стороны, на фоне рдеющего рассвета были разбросаны бесконечными зелёными пятнами с песчаным окаймлением небольшие острова, некоторые гористые, а некоторые ровные как блюдца. Солнечные лучи уже отражались от крыш построек, создавая слепящее ощущение блеска, подобного блеску белоснежного снега под ярким январским солнцем где то там, в далёкой холодной России.
