Практическая психосоматика. Какие эмоции и мысли программируют болезнь и как обрести здоровье - страница 9

В такой момент очень важно задать себе вопрос, чего ты на самом деле хочешь. Что ты хочешь узнать? Я себе такой вопрос задал и честно на него ответил: я не знаю, что такое психика человека. Я знаю, что такое энергетика, что такое физическое тело, я знаю его анатомию, физиологию, я знаю гистологию, но я не знаю, что такое ПСИХИКА. В мединституте за шесть лет у нас было всего два занятия по психологии. И естественно, этого крайне мало, чтобы разобраться в этом глобальном вопросе. И тогда я решил начать изучать психику человека с самой непростой области – с психиатрии. Я решил, что если разберусь, что такое патология в этом вопросе, то быстрее пойму, и что такое норма. И что находится посередине.

Начался новый этап и интересная дорога. И просто показательный случай! Как говорится, типичный «знак судьбы». Я вместе с моим товарищем решил поступать в платную ординатуру на базе Института им. В. П. Сербского. (Тогда он назывался Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского.) Мы подали документы, успешно сдали экзамены. Последним этапом было собеседование, сразу после экзамена, с комиссией под председательством тогдашнего директора института академика РАМН Татьяны Борисовны Дмитриевой. В составе комиссии был также и ее заместитель, нынешний директор центра, Зураб Ильич Кекелидзе.

Накануне доцент, который готовил нас к собеседованию, среди прочего, сказал, чтобы мы не говорили лишнего. Поэтому на вопрос «А что же ты делал год?» я ответил в не очень корректной форме, что не хотел бы распространяться об этом. Возникла пауза, члены комиссии были в легком недоумении. Хорошо помню покрасневшее от возмущения лицо Дмитриевой. Конечно, меня не взяли. Я пришел выяснять, как так, я готов оплачивать свое обучение, я успешно сдал экзамены, но Кекелидзе, которого я поймал в коридоре, когда узнал результат собеседования, меня отшил: нет – значит, нет.

Расстроенный, я вышел в коридор. И там стояла девушка, которая вместе со мной сдавала тесты и проходила собеседование. Увидев мое растерянное лицо, она спросила, москвич ли я. Я ответил, что да. И она мне сказала, что я зря расстраиваюсь, потому что Московский департамент здравоохранения набирает в бесплатную городскую интернатуру и у них недобор. Я поехал туда. И там меня легко взяли. Меня распределили в острое отделение № 19 Московской психиатрической больницы № 1 им. Н. А. Алексеева, которую в народе называют «Кащенко», или Канатчикова дача. Так что первая запись в моей трудовой книжке именно оттуда. Сначала я вел в остром мужском отделении пациентов под руководством завотделением Нелли Зиновьевны Файнштейн. До сих пор с теплотой вспоминаю эту замечательную женщину с боевым характером, которая с легкостью управляла пациентами в психозе. Некоторые были выше ее на голову, но слушались!

Мне сразу дали в курацию двух пациентов с тяжелыми расстройствами психики. Одним словом, в «Кащенко» я мгновенно окунулся в практическую работу. Именно это мне тогда и было нужно! Всего за год получить профессию психиатра, за которую мне еще и платили! Моя трудовая книжка начинается именно с этой записи: врач-интерн в больнице им. Н. А. Алексеева № 1. Из этого следует очень простая мысль: все, что ни делается, – все к лучшему! Не стоит обижаться на обстоятельства, стоит не упускать шанс, который дает тебе жизнь. Пусть даже этот шанс приходит к тебе в образе девушки в коридоре. Закрывается одна дверь – открывается другая!