– Ну как вы, дорогие мои? Как настроение?
– Хорошо.
– А как самочувствие?
– Нормально.
– Отлично! Замечательно! – обрадовался я, а сам подумал: «Какое счастье, что я сегодня без цветочка», потом продолжил светскую беседу.
– Тогда скажи, пожалуйста, где же наша милая Лариса?
Рыжая сразу поскучнела.
– Знаешь, Лёшенька, – пробормотала она, – как будто, в семье у них неприятности.
– В какой семье, – невинно спросил я, – в нашей с ней будущей?
– Как, – ошалела Рыжая, – в вашей с Лариской?
– Я же сказал – в будущей.
– Да?! – фыркнула скрипачка. – Ты уверен?
– Нет. Теперь не уверен.
– А-а, вдруг отчего же? Тем более, Ларочка привет тебе передавала. Да, и самые сердечные пожелания.
– Самые? Сердечные? Не может быть.
– А вот представь себе, может! – вспыхнула Рыжая и влепила мне такой жгучий поцелуй, что у меня никаких сомнений уже не осталось. – Это тебе от Ларисы. Понятно?
– Понятно… Что ж непонятного… Только ты можешь мне объяснить…
– Что же, Лёшенька, тебе ещё объяснять-то? Любовь, Лёшенька! Это любовь. Она, сам знаешь, как нагрянет!..
– Да? А ты не можешь мне сказать, кто такой молодой человек ещё с таким сморщенным лицом… Липкий такой.
– Знаю, как не знать. Мелочь. Но мелочь перспективная. Он уже в институте, на первом курсе. Так, конкурсант…
– Что за конкурс?
– На Ларочкину ручку и сердечко. Сам подумай – ей нельзя ведь из одного варианта один выбирать. У неё не тот уровень. Вот Боря отпал…
– Не знаешь, кто следующий?
– Ты только не волнуйся, – успокаивала меня Рыжая. – Есть у тебя шансы, есть. А то прямо побледнел весь. Смотри, не расхворайся. Уж как-нибудь держи себя в руках.
Оба мы, наконец, улыбнулись.
– Да, – произнёс я, – а кто участвует в жюри, не знаешь?
– Да как не знать, – бодро отвечала Рыжая. – Состав всё тот же, как в оперетте. Мама, папа, жаба, ой, прости… Ларочка.
– Что же за спешка-то у них такая? Тебе не кажется? Куда их чёрт несёт…
– Торопятся? Ну, чтоб не скурвилась, наверное, я так полагаю… Ой, опять прости. Но ты спросил – я ответила.
– Только и всего? Да что же это она – такая ненадёжная?
– Ты что – надёжная!.. Как пистолет Макарова. Просто время такое. Ненадёжное.
– Опять ты про пистолет…
– Да, конечно… Чуть не забыла. Ты ведь у нас ничего такого не знаешь, ну, не готов. А мы, музыканты, народ шустрый… Страстями живём, понимаешь? Страстями. Пойдём. Я всё тебе расскажу.
– Куда? Опять в кафе?
– Нет, что ты! Ни в коем случае. Только ко мне домой. Там у меня всё в порядке, вот увидишь.
Я сомневался очень сильно. Но недолго.
Тогда я был вполне взрослый, поскольку от прикосновения женской руки к своей руке, я ощущал если не гром, так молнию, это уж точно. А хорошенькая рыженькая скрипачка так плотно взяла меня за руку, что всякое сопротивление оказалось бесполезным. Ноги мои ослабли, и я последовал за ней как больничный пациент, которого ведут на какую-то непонятную ему, но очень необходимую для его же пользы процедуру. По дороге оказалось, что Рыжую зовут Светка. Видимо, память моя напряглась в необходимый момент – ведь мы были с ней хорошо знакомы. Так, не запинаясь и не оглядываясь, дошли мы со Светкой до её дома. Оказалось, что живёт Света в общежитии, но не в таком, какие назывались обычно «Шанхай» или «Бомбей в объятиях ночи», а вполне даже приличном, напоминающим недорогую гостиницу. И народа там оказалось немного, кто находился на работе, а кто отсутствовал по причине каникулярного времени. И комната Светкина оказалась вполне пригодной для нашей с ней встречи. Даже шампанское стояло уже на маленьком прикроватном столике.
