– . У нас вакантно место в лаборатории в связи с заключением нового контракта. С точки зрения уровня вашей подготовки вы нас устраиваете. Хотя у вас практически нет никакого опыта, кроме лабораторных академических часов
Я выдохнула. Здесь со мной хотя бы разговаривают, а не молча изучив файл, нажимают кнопку открытия двери. Я старательно держала спину прямо и улыбалась, как это сказано во всех рекомендациях по прохождению собеседований. Приорец вздохнул и потянулся к панели. На экране появился молодой энергичный гериотрианец.
– Клей, зайди ко мне. Тут претендентка к тебе в лабораторию.
– Тер, ну что ты беспокоишь меня из-за всякой ерунды. Бери на испытательный срок, по ходу разберемся.
– Клей, сюда.
– Да понял я. Вываливаюсь уже.
Териус не утруждал себя попытками занять меня, лишь уверенно оперировал данными одновременно с трех экранов. Прошло около десяти минут, у меня уже устала спина, когда дверь открылась и в кабинет заскочил мой потенциальный начальник. Окинув меня взглядом, представился:
– Клей Визмор
– Агния Лэрин Бронскови, – ответила я.
Он кивнул и повернулся к директору по персоналу.
– В чем проблема,Тер? Если квалификация соответствует, то на какой пустой астероид ты меня вызвал?
– Посмотри данные, – приорец поманил пальцем коллегу.
– Да, это меняет дело, – Клей почесал затылок. – Блестящие способности, старательная, и вдруг вы упускаете редчайшие ценные биообразцы. Экспертиза признала с высокой степенью вероятности, что вы находились под их воздействием.
– Меня признали невиновной, – попыталась оправдаться я.
– Но вы себя такой не считаете, верно? – догадался Териус.
– Эмпатия ведь палка о двух концах, не так ли, Агния? – спросил начальник лаборатории.
Я опустила глаза. Что я могла им сказать? Удачей оказалось, что предварительные исследования показали, что герифоны обладают возможностью ментального давления. Эти небольшие птицы с планеты Крокус совершенно непримечательной внешности способны воздействовать на поведение животных и насекомых в радиусе десяти метров и влиять на окружающие растения. На них был прописан целый ряд экспериментов. Как же я скакала вприпрыжку от радости в свой первый день, но позже ощутила их боль. Мое сердце разрывалось от понимания того, что без излучения родной планеты им оставалось жить меньше трех квадриков. Попытки поговорить с руководителем были тщетны, но он лишь отмахнулся от меня. Даже анонимная жалоба в ассоциацию защиты биообразцов не увенчалась успехом. Лаборатория лишь получила от них предупреждение и отправила объяснительную в ответ, что состояние герифонов находится под контролем. Поначалу я старалась игнорировать их призывы. Но когда меня накрыло их болью в полной мере, я сунула их в контейнер для перевозки биообразцов и ввела адрес доставки на Крокусе. Самое интересное, что куда их отправить, мне продиктовали сами птички. К тому же они щедро делились своей радостью, и меня накрыло безграничным ощущением счастья как наркомана. Именно адрес послужил доказательством, что я была под воздействием, а не намеренно провела диверсию. Пусть тогда я не понимала всех последствий и не контролировала свои действия, но те воспоминания о страданиях и счастье были все еще неимоверно сильны для меня.
– Агния, я очень трепетно отношусь к состоянию своих биообразцов. Но у нас довольно разные по сложностям и целям эксперименты. Вы можете гарантировать, что будете всегда действовать строго в рамках должностной инструкции? – спросил гериотрианец.
