– Артём Борисович! Очнулся вроде… – услышал Сергей ещё до того, как открылись глаза.
– Отлично, сейчас подойду, – отозвался тут же откуда-то издалека голос начальника представительства.
Всё тело Сергея с макушки до пят саднило и чесалось, но самый сильный зуд Капустин ощутил в пробитом рогом потусторонней твари левом плече. Правая рука парня рефлекторно дёрнулась к сильнейшему источнику зуда, но тут же оказалась перехвачена чьей-то маленькой крепкой ладошкой.
Тут же распахнувший глаза Сергей увидел склонившуюся над ним Лизавету и понял, что это её рука не позволяет ему дотянуться до зудящей раны.
– Нельзя. Я там мазью специальной всё обработала, чтоб сепсис начавшийся нейтрализовать, – скороговоркой выдала девушка пытающемуся вырваться из захвата Сергею. – Потерпи, Серёжа. Через минутку станет гораздо легче.
Из-за накатившей волной слабости Капустин через считаные секунды прекратил сопротивление и позволил Лизавете вернуть левую руку обратно на…
Спортивный мат?..
Озадаченно оглядевшись, Сергей обнаружил, что действительно лежит на спортивном мате в разгромленном торговом зале «Спортмастера». Этот гимнастический инвентарь, похоже, был позаимствован коллегами-ясновидящими со здешнего витринного стенда. Но самым шокирующим для парня стал тот факт, что лежал он на мате абсолютно голым, без обуви, одежды и даже трусов. Впрочем, некое подобие одеяния изображал толстый слой белёсой зернистой каши с грибным запахом прелой листвы, которым его тело было покрыто от макушки до кончиков пальцев ног. На то, что эта дрянь имелась даже на лице, указывал характерный зуд на лбу и щеках, и появляющиеся на периферии, при скосе глаз, пенные заплёски.
Лиза, как всегда, оказалась права. Зудящие укусы и царапины под мазью (белёсой зернистой «кашей») постепенно затихали, и сводящее с ума раздражение в почти насквозь пробитом плече с каждой секундой становилось спокойнее и терпимее.
– Пить… – едва слышно прошелестел сухими растрескавшимися губами Сергей.
Заботливая сиделка тут же приложила к его рту напитанную водой губку.
– Как… я… тут… оказался? – напившись, прохрипел Сергей уже почти своим голосом.
– О, заговорил уже, – грузно плюхнулся рядом на край мата пришедший, как и обещал, проведать болезного Артём Борисович. – Да уж, натворил ты дел, практикант… Тебе ж русским языком было велено оставаться внизу и ждать остальных. Какого хрена в одиночку-то попёрся?
– Люди ведь… Хотел закрыть… поскорее…
– Закрывальщик, блин!.. Ремня б те всыпать за чудачества такие, практикант. Да ты уж и сам себя эвон как наказал, аж места живого на теле не осталось. Чё лыбишься-то, камикадзе фигов?
– Поверить… не могу… Что жив… остался…
– Ну что тебе на это сказать… – хмыкнул в седые усы Артём Борисович. – Дуракам везёт. Рухнувшее на тебя тело живоглота в закутке примерочной кабинки, как одеялом, прикрыло от прочих тварей. А твой Целебный пот оказался достаточно эффективным антисептиком, чтобы в луже ядовитой крови монстра поддерживать искру жизни в твоём теле до нашего прихода. Я так понял, живоглота схлопнувшимся порталом развалило?
