Правдивые истории (сборник) - страница 10

Я не случайно написал «башни», так как, в отличие от других афонских монастырей, у Иверского монастыря их две. Одна обращена к морю, другая к горам. В средние века афонские монастыри часто подвергались нападению. То турки, то каталонцы, то арабы, то пираты всех национальностей и мастей, а то и свои византийцы, предав отеческую веру, по указанию императоров-униатов приводили сюда служителей Римско-католической Церкви. От католиков пострадал и Иверон, отказавшийся служить римские мессы. В наказание за это все старые монахи были живьем утоплены в море, а молодые монахи были проданы в рабство иудейским работорговцам. С этого момента[16] в Иверском монастыре больше не было монахов-грузин. Да и никаких монахов долго не было. Лишь спустя годы пришедшие сюда греческие подвижники восстановили обитель.

Во время католического нашествия навсегда исчезли раки с мощами основателей Иверона – преподобных Евфимия, Иоанна и Георгия. Этот самый Георгий Иверский Святогорец, прозвище которого звучит по-грузински как Мтацминдели, великий святой и мой небесный покровитель, так как я родился на свет в канун дня его памяти [17]. У меня теплится в душе надежда увидеть его мощи, припасть к ним с молитвой. Тогда я еще не знал, что их нет и что лишь надпись на стене главного собора Иверона сообщает, что этот храм воздвигнут ктитором Георгием. Но это все будет потом, а пока, усталые и промокшие, мы зашли в архондарик монастыря. Старичок архондаричный предложил нам самим записаться в книгу посетителей, и пока мы это делали, он соорудил нам нехитрое афонское угощение – лукум, узо и воду. На стене возле широкой деревянной лестницы висело расписание богослужений и трапез. Опять же удобно. На первом этаже для паломников устроена «чайная». Правильнее бы называть ее кофейней, так как греки чай не пьют. Они пьют кофе, а вместо чая странную зеленую траву, имеющую легкое тонизирующее свойство. Траву эту отшельники собирают на высокогорье и сдают ее за небольшую плату продавцам кариесных магазинчиков.

Чайная-кофейня функционирует на принципах самообслуживания. Там есть джезвы, кофе, чай, сахар и даже немного простеньких карамелей. Есть вода и газовая горелка. Приходи, готовь и питайся. Но нам сразу после прихода было не до чаев. Мы переоделись в сухое и прилегли отдохнуть. Надо сказать, что это и монахам не возбраняется, а то как бы они могли выдержать длинные ночные службы, если бы не небольшой дневной отдых. Я долго ворочался, сожалея, что у меня нет кнопки «сон». Это студентом я мог спать где угодно и сколько угодно. А тут никак. И все-таки спустя минут сорок я незаметно заснул, а Олег, как более молодой и выносливый, отправился побродить по монастырю. Вскоре он был поставлен на послушание – чистить лук на кухне. Появившись в нашей комнате, он позвал меня на вечерню, а по пути рассказал о том, что ему довелось чистить лук вместе с греческим паломником, который не знал, как это делают. Он чистил лук как картошку, обливаясь слезами!

Теперь о важном. Для духовенства на Афоне есть одно железное правило: надо в храме и на трапезной быть в рясе. Подрясник и безрукавка-полуряса не годятся для того, чтобы идти в храм. Только ряса. Без рясы ты алтарник, иподьякон, семинарист, то есть кто угодно, но не священник. Я интуитивно чувствовал это и у нас в России. Один знакомый сельский священник рассказывал мне, что, приехав по делам прихода в Патриархию в одном подряснике, он услышал весьма ехидное замечание: «Отец, ты бы еще сюда в трусах и майке пришел!» Мне, естественно, хотелось «занимать лучшие места», которые гостеприимные монахи охотно предлагают приезжим священнослужителям. Таким образом, приходя в новый монастырь, я всякий раз спрашивал на своем плохом английском языке две вещи: есть ли в братии кто-то, кто говорит по-русски, и нет ли для меня рясы. И, как правило, нам сопутствовал успех. Вот и в Иверском монастыре мне выдали рясу с условием ее возврата после службы. Русского монаха в Ивероне не оказалось, – братии в нем всего пятнадцать человек, – но эта ситуация была исправлена тем, что я встретил молодого монаха по имени Лазарь, уровень английского языка которого совпадал с моим. У нас был похожий словарный запас, мы делали одни и те же ошибки и потому легко понимали друг друга. Отец Лазарь нес послушание в монастырской иконной лавке, он и рассказал мне о том, что мощи моего святого отсутствуют. На мой вопрос, почему в монастыре так мало насельников, он отвечал: