Правила против Законов - страница 17

В логике Платона черное не противостоит белому и не находится в противоречии, оно допущено в представлении с белым сосуществовать без противоречия, что справедливо. Платон допускает подобный метод в исследовании больших категорий философии. Надо отдать ему должное: без подобной стратегии было бы трудно углубляться в области, которые требуют большего осмысленного подхода, чем традиционные дисциплины. Следует обратить внимание, что Платон оценен нами как лучший из философов, принимая во внимание ценность его идей. Теперь же можно сказать, что он лучший и в логике. Очевидно, что логику, как инструмент мышления философа, следует в дальнейшем рассмотреть более детально.

На примере рассматриваемой фундаментальной категории знаний о «целом и частях» в выборке семи выдающихся мыслителей человечества мы не смогли выявить прогресса в развития философской мысли. Процесс развития скорее носит неопределенный характер и, при всем многообразии философских идей, не несет полезности для развития общества предположительно по двум причинам:

1. Анализ категорий понятий о сущностях (энтелехия, эйдос (1-3), монада, Абсолютный дух, Бог) способом формальной логики (аналитика Аристотеля) ограничивают исследователей, не являются предикатами определения истинности суждений и потому не имеют достаточных оснований. Формальная логика задает пределы человеческому разуму, создавая философский парадокс тысячелетий: постижимое становится непостижимым.

2. Отсутствие синтеза философских идей, как следствие, ведет к разрыву связей (разделению) между философией, наукой и политикой, и, как закономерный итог, к практической неприменимости философских-стратегических идей в обществе. Потенциал идей общества на протяжении тысячелетий, остается нереализованным.

В середине XIX века в философии возникли проблемы, связанные с отсутствием синтеза идей в фундаментальных категориях познания, определяющих смыслы бытия и существования человека и человеческого общества – разумного доминирующего вида на Земле. Ответы на вопросы о том, что есть человек, сознание, взаимодействие общества с природой, продолжают оставаться в рамках гипотез, теорий и концептуальных подходов. Философы не смогли прийти к единому мнению, которое могло бы служить синтезом их общего знания. Ни одна из идей в философской категории сущности за более чем две с половиной тысячи лет не была применена в определении причин проблемы устойчивого развития древних городов, современного общества, не разработаны и универсальные методики исследования социума, человеческого мозга и Вселенной.

Упадок фундаментальной философии и одновременный рассвет науки, прорывные открытия, рассвет технологий и технического прогресса в XIX веке объясняют разворот идеалистических концепций в сторону позитивизма и в целом к науке. В начале XX века очень точно этот разрушительный для философии период подметил известный российский философ А. Ф. Лосев, сказав, что «современность возжаждала синтеза более, чем всякая другая эпоха. Философская мысль расплачивается теперь своей беспомощностью и тоской по высшему синтезу за слепое самоотдание технике и "открытиям" XIX века…». Философская мысль, проделала долгий тернистый путь, блуждая «в лабиринте гносеологической схоластики», всецело утопая в «безрелигиозности, под знаком которой протекала вся новая культура». С горечью и иронией он сообщает об «утомленности» исследовательской мысли, смотрящей в бесконечность все с тем же «вековечным вопросом: что есть истина?» [45, С. 32]. «Философия подвергается нападению сверху и снизу, ей враждебна религия и ей враждебна наука. Она совсем не пользуется тем, что называется общественным престижем. Философ совсем не производит впечатления человека, «исполняющего "социальный заказ"…» – с горечью констатировал сущность проблемы Н. А. Бердяев, говоря о неуважительном отношении к современным философам: «Поистине трагично положение философа. Его почти никто не любит» [6, С. 75].