Правила против Законов - страница 15

Концепция мироздания Лейбница в проблематике «целого и частей» разрешает противоречия древнегреческой философской школы Аристотеля о неразделимости формы (сущности, души) и материи, объединяя подходы Сократа и Платона и в целом онтологию и теологию о целостности души (формы, сущности, энтелехии), способной входить в материю и выходить из неё, то есть обладает свойствами существования раздельно с материей и совместно с ней. Он не разделяет на «органическое и неорганическое», как позднее предложил Кант, а, наоборот, объединяет то и другое в нечто более целостное, что называет монадой. Таким образом, Лейбниц, вводя понятие «монады», выходит за пределы дуальной логики, показывая многообразие возможностей целого по отношению к своим частям, через механизмы преобразования материи, наделяя монаду широким спектром свойств и состояний. Он опирается на идеи Сократа, Платона, Аристотеля, Плотина и других, не отбрасывая их, а переосмысливая, тем самым преодолевая противоречия о «целом и частях», создавая новую идею – результат синтеза идей древнегреческих философов, ставший основанием его концепции мироздания. Нужно признать, что мыслитель идет в русле платоновских идей, повторяя их, но не давая им развития, что заметил сначала Кант, потом и Гегель. Лейбниц скорее пытался преодолеть порой противоречивую критику Аристотеля платоновских идей о самоподобном устройстве мироздания и вывести философию Платона из тени Аристотеля.

Лейбниц, в отличие от Гегеля, ограничивается общими суждениями о концепции мироздания, очень близкими по смыслам и основным положениям с постулатами христианской религии. Тем самым он проявляет мудрость, понимая интуитивно, что разработанные Аристотелем формальные «законы» логики (аналитики) как инструмент познания истины не позволяют ему как философу развивать свои идеи.

Платон рассматривает часть как идеалистический (эйдический) элемент понимая, что она обладает своеобразной необратимой двойственностью своего бытия. Это свойство обусловлено тем, что часть существует в тесной связи со своим целым, и в то же время она способна самостоятельно существовать и быть независимой. Внутри данной части содержится энергия, являющаяся отражением целого. Замечательный российский исследователь, философ и филолог А. Ф. Лосев сводит идеи Платона в категории «целого и частей» к следующим тезисам:

1) целое не есть многое и не есть все;

2) целое есть некое идеальное единство, не делящееся на пространственно-временные отрезки;

3) целое делится на такие части, которые несут на себе энергию целого, и в таком случае они уже не пространственно-временные отрезки, но идеальные моменты в единстве целого;

4) не будучи вещью и явлением, но идеальным единством, целое не подчиняется и обычным категориям вещи; оно может одновременно быть в двух, не будучи в каждом в отдельности; оно может быть во многом, не делясь по этим многим и не тратя своей энергии через это распределение и т.д. [45, С. 375].

Основываясь на своем понимании целого, Платон выводит понятие единого, имеющего три начала, как некой совокупной тройственности свойств, присущей душе, а значит и человеку. Это сводит учение философа к тождеству идей с христианской религией. Что наиболее удивляет и восхищает в диалогах Платона – Сократа – это масштаб мышления. В его труде «Тимей» творение Вселенной поражает своей глубиной и дальновидностью стратегического мышления. Вселенная по Платону не является конечной, и автор подчеркивает это в диалоге Тимея с Сократом о сотворении мира Вселенной неким абсолютным, относительно нашей Вселенной, Создателем, названным им Демиургом. «Весь этот замысел вечносущего бога относительно бога, которому только предстояло быть, требовал, чтобы тело [космоса] было сотворено гладким, повсюду равномерным, одинаково распространенным во все стороны от центра, целостным, совершенным и составленным из совершенных тел» [66, С. 437, б].