Правила социологического метода - страница 4

, они развиваются в другой среде и зависят от других условий. Это не означает, что они не являются также некоторым образом психическими фактами, поскольку все подразумевает какие-то способы мышления и действия. Но состояния коллективного сознания по своей сути отличаются от состояний сознания индивидуального; это представления другого рода. Мышление групп иное, чем мышление отдельных людей, и подчиняется собственным законам. Обе науки поэтому явно различаются настолько, насколько могут различаться науки вообще, какие бы связи между ними ни существовали.

Правда, здесь уместно провести разграничение, которое, возможно, несколько прояснит суть спора.

То обстоятельство, что содержание социальной жизни не может объясняться сугубо психологическими факторами, т. е. состояниями индивидуального сознания, для нас совершенно очевидно. Действительно, коллективные представления выражают способ, которым группа осмысливает себя в своих отношениях с объектами, которые на нее влияют. Но группа устроена иначе, чем индивидуум, и влияющие на нее объекты – иные по своей сути. Представления, которые не выражают ни тех же субъектов, ни те же объекты, не могут зависеть от тех же причин. Чтобы понять, каким образом общество мыслит себя и окружающий его мир, необходимо рассматривать сущность общества, а не отдельных индивидуумов. Символы, в которых оно мыслит себя, меняются в зависимости от сути общества. Если, например, оно воспринимает себя потомком эпонимического животного, так происходит потому, что данное общество образует одну из специфических групп, называемых кланами. Если предок-животное заменяется предком-человеком, пускай тоже мифическим, значит, клан изменил свою сущность. Если выше местных или семейных божеств воображаются другие божества, от которых общество считает себя зависимым, перед нами результат того, что местные и семейные группы, из которых общество состоит, стремятся к сосредоточению и объединению, а степень единства, представленная пантеоном богов, соответствует степени единства, присущего обществу в данный момент времени. Если оно осуждает определенные разновидности поведения, то потому, что они задевают какие-то основные чувства общества, а эти чувства связаны с его устройством, как чувства индивидуума связаны с его физическим темпераментом и умственным складом. То есть даже когда индивидуальная психология раскроет все свои секреты, она не сможет предложить решение ни для одной из названных проблем, поскольку все они относятся к категориям фактов, ей неведомых.

Стоит признать это сущностное расхождение, как встает вопрос, а не сохраняют ли тем не менее индивидуальные и коллективные представления некое сходство благодаря тому, что те и другие являются представлениями; не существуют ли вследствие этого сходства некие абстрактные законы, общие для обоих областей? Мифы, народные предания, всякого рода религиозные воззрения, нравственные убеждения и т. п. отражают реальность, отличную от индивидуальной[8]; но бывает, что способы, которыми две области притягиваются или отталкиваются, соединяются или разъединяются, независимы от их содержания и обусловлены исключительно их общим свойством (быть представлениями). Формируясь по-разному, они в своих взаимоотношениях будут вести себя подобно ощущениям, образам и понятиям индивидуума. Нельзя ли, например, допустить, что логические сопряженность и сходство, противоречия и сходства могут проявляться одинаково, каковы бы ни были представляемые объекты? Мы приходим, таким образом, к возможности сугубо формальной психологии, которая способна обеспечить общую территорию для индивидуальной психологии и социологии. Может быть, именно из-за этого некоторые умы испытывают колебания перед необходимостью четкого различения двух наук.