– А что они про наследственность говорили?
– Когда я на журфак поступил, родители обрадовались: наконец-то серьёзным человеком станет, будет международником… Сцену они считают несерьёзным занятием. Но я-то вырос среди актёров и киношников! Наверное, поэтому на тиви себя хорошо чувствую. А родители всё надеются – за ум возьмусь…
– А мы к Жаку сегодня поедем?
– Что, понравилось?
– Ну, надо урок закрепить, – смутился Вова.
Мы поехали к Жаку. Долго стучали в дверь. Наконец с недовольным видом он открыл.
– У меня клиенты…
Но, увидев нас, просиял:
– Один момент, мсье!
Через несколько минут из дверей вышли два пожилых японца и церемонно с нами раскланялись.
– Что ты им сказал? – спросил я у араба.
– Что русская мафия приехала!..
Урок повторился. И, конечно, не только урок…
На третий день, наконец, маэстро остался доволен результатами работы. Съёмки закончились. Встречающая сторона выплатила нам аванс, выразив надежду на сотрудничество в дальнейшем. Окончательный расчёт предполагался после выхода плаката.
– А не кинут? – засомневался Вова.
– Что ты! Это серьёзная контора…
– А по магазинам мы пойдём? – спросил он, смущаясь.
– Ну, если ты хочешь…
Лучше бы я этого не говорил! Мы побывали, наверное, во всех парижских магазинах, торгующих мужским бельём. Вова выбирал, прикидывал, морщил лоб и… покупал. В какой-то момент я понял, что ещё чуть-чуть – и придётся заказывать контейнер.
– Сокровище моё, а зимой по улице ты собираешься тоже в трусах ходить? – ядовито спросил я.
– Нет… ну… – замялся Вова, с сожалением откладывая очередную пару трусов. И, наконец, мы пошли примерять пальто…
По прилёте в аэропорту таможенница удивлённо уставилась на чемодан, полный трусов.
– На продажу везёте? – с подозрением спросила она.
– Да нет, себе…
Таможенница непонимающе уставилась на Вову. Пришлось вступиться за мальчика:
– Понимаете, он фотомодель и…
– А! – оживилась тётка. – Так это вас я видела в клипе, ну, где ещё поют: «Ты такой недоступный…» Вы мне фото не подпишете?..
Я подсунул Вове одну из фотографий, которые на всякий случай напечатал про запас, и он чиркнул на ней что-то…
– Вот так и приходит слава! – съехидничал я, когда мы садились в машину.
Вова просиял.
Дома нас встретил недружный кошачий хор. Звери были явно голодными.
– Что же, Виталик вас не покормил?
Пока я пошёл кормить зверей, Вова потащил чемодан со своими сокровищами к шкафу, чтобы разложить их по полкам…
– Александр Владимирович! – вдруг раздался Вовин вопль. – Смотрите!..
– Ну, что ещё? – недовольно спросил я. – Что, трусы не доложили?
Трусы были на месте. Вова тыкал пальцем в шкаф. Там, среди аккуратных стопочек белья, аккуратно же лежал большой пистолет с глушителем.
– Что будем делать?
– Позвоним Петровичу… Надеюсь, ты не трогал пушку?..
Петрович приехал с целой бригадой. Они всё осмотрели, всё проверили. Молодые оперативники с интересом уставились на Вовин чемодан.
– Чего они так смотрят? – тихо спросил он у меня.
– Такого количества трусов, наверное, даже продавщицы в бутике мужского белья никогда не видели!
– Да ну вас! – обиделся Вова.
Как и ожидалось, пистолет был девственно чист. Следов взлома двери тоже не обнаружили. Единственное, кто-то пытался крутить ключ не в ту сторону, и довольно упорно.
– Ты, случайно, не перебрал накануне? – с подозрением спросил Петрович. – И крутил не туда…
– И часто ты видел меня перебравшим? И вообще, мы только из аэропорта…
