– А за окном-то уже темно как! – всплеснула руками Мария. – Вот и день пролетел, а… давайте уже домой собираться.
Пока Николас собирался и прощался с коллегами (процесс небыстрый), я вышла на улицу и позвонила брату Эроса, тому самому, что держал прокат в соседнем городке. Оказалось, о моем звонке парня уже предупредили, он узнал имя и рассыпался в комплиментах:
– Конечно-конечно, красивой девушке я всегда готов пойти навстречу!
В общем, вылитый братец.
Оказалось, яхта «Посейдон» у него на самом деле имелась, и пользовалась бешеным успехом за счет названия. И вчера яхта была в прокате, но кто ее брал – загадка. В залог оставляли деньги, крупную сумму, с такими деньгами и документы можно не спрашивать. Брали яхту молодые люди, вроде бы трое мужчин, но наверняка неизвестно. Разгар сезона, лица так и мелькают, всех не упомнишь… и бардак такой в порядке вещей.
– Права у них хотя бы спросили? – не выдержала я.
– Да я у всех спрашиваю, были значит…
С описанием арендаторов тоже вышли трудности: во-первых, непонятно, кто яхту отдавал, но вроде бы русские были, вон какой залог оставили. Богатые, значит! Выглядели обычно. Как русские.
Хорошо, что разговаривали мы по телефону, парня так и хотелось как следует треснуть, чтобы в себя пришел. И начал хотя бы ксерокопии документов делать, прежде чем яхты отдавать.
Николас и Мария наконец вышли на улицу, мы тепло попрощались и разошлись в разные стороны – супруги собирались прогуляться, их дом всего в двадцати минутах ходьбы от участка, а я же вернулась к машине.
– Ты долго, я уже устал ждать, – услышала я из темноты, и честно говоря, порядком струхнула. Но вовремя вспомнила, что нахожусь возле полицейского участка и успокоилась: если понадобится, заору так, что все прибегут, даже Николас с Марией вернутся.
Из темноты вынырнул Колдун.
– Поджидать кого-то в темном переулке – не лучшая идея. Если у тебя нет нехороших намерений, разумеется. А ведь я могла и закричать… сюда бы весь участок сбежался, тебя и пристрелить ненароком могли, после вчерашних-то волнений. И тебе бы повезло, как герою греческих трагедий.
– Спокойнее, Амазонка, – он поднял перед собой руки, обороняясь. – Я поговорить с тобой хотел, вот и дожидался у машины. Вчера ты так хитро ускользнула…
– И сегодня ты не придумал ничего лучше, как выследить мою тачку. Я же высадила тебя с другой стороны, ты что, за мной бежал? – нахмурилась я.
– Нет, освободился после допроса и обошел здание, предполагая, что где-нибудь есть парковка для своих. Так и оказалось.
– Похвальная сообразительность. Теперь можешь рассказывать, какого черта тебе от меня понадобилось.
– Грубая ты, – делано обиделся Павел.
– Точно. Прощай, – я собралась сесть в машину, но он преградил мне путь:
– Если честно, ты мне очень понравилась. Сразу.
– А ты мне не очень. Сразу.
– Моей симпатии это не меняет. Поэтому я хочу тебе помочь… защитить. Позволь мне побыть рядом некоторое время, не шарахайся и не прячься. Это все. Или еще лучше: соберись и скатайся на соседний остров, или в Европу куда-нибудь.
– Сейчас разгар сезона, – медленно, почти по слогам, объяснила я.
– Хочешь, вместе слетаем? В Париж, например.
– Нет.
– Но…
– Я не играю в эти игры, Павел. Или говори прямо, или больше никогда ко мне не подходи, мне не нравятся вруны и интриганы.
Он рассмеялся и покачал головой:
– Понял. Тогда скажу прямо: девчонка, которую застрелили… думаешь, она кому-нибудь нужна? Ради нее развели бы такой балаган, да еще в чужой стране? Да ни за что. Единственная причина, по которой ее могли убить – это сходство с тобой.
