Войдя в приемную, он поинтересовался у Вики:
– Карен Суренович не заходил?
– Сергей Александрович, а он заболел. Звонила жена, сказала, что у него высокая температура.
Сергей прекрасно понимал, какая болезнь свалила коллегу: «Дома решил отсидеться, гад, паузу взял. Ну-ну, Каренчик, лечись. А тем временем Марина мне отчет о проделанной работе представит».
Рубцов был уверен, что чем больше фактов подтасовки нароет Марина, тем проще ему будет разговаривать с Кареном. В голову вдруг пришло, что он поступил опрометчиво, вернув коллеге документы по лесопарку. Теперь он даже не может узнать реквизиты заказчика и понять, кто стоит за этой аферой.
Сергей поработал с текущими бумагами до половины второго, когда вспомнил о встрече в ресторане. Предупредив помощницу, что отправляется обедать, он покинул здание городского собрания. Решил пройтись пешком, благо недалеко и погода чудесная – жаль упускать последние теплые денечки.
На улице сияло ласковое солнце, а в зале, куда он вошел, царил полумрак; Сергей даже не сразу разглядел, что посетителей здесь всего трое. Учитывая обеденное время, это казалось удивительным. Впрочем, ресторан не из дешевых, вряд ли сюда заглядывают клерки из соседних офисов.
Два молодых крепких парня, сидевших за столиком у входа, уставились на Рубцова, будто рентгеном просвечивая. «Охрана», – понял он. Еще один человек вальяжно развалился в кресле у столика в глубине зала. Сергей уверенно направился к нему через зал. Калина вежливо приподнялся, слегка улыбнулся и, внимательно глядя в лицо депутата, протянул руку:
– Юрий Петрович.
– Сергей Александрович.
Обменявшись рукопожатием, они устроились за столом. Про себя Рубцов отметил, что устрашающего впечатления Калина не производит. Мужик как мужик. Хорошо за пятьдесят. В приличном костюме. Если бы не наколки на каждом пальце (выходит, восемь судимостей), его можно было бы принять за владельца продовольственного рынка или какого-нибудь кафе. Впрочем, кажется, городской рынок принадлежит именно Калине и этот ресторан, скорее всего, тоже…
А Калина со своей стороны оценивал депутата, соображая, как построить разговор с этим фраером.
Официант принес меню, хозяин предложил вначале сделать заказ, а уж потом говорить о делах. Однако Сергей, несмотря на голод, есть отказался. Под пристальным взглядом Калины он испытывал непонятный дискомфорт и что-то вроде чувства зависимости. Сидящий напротив человек буквально давил одним своим присутствием, и Рубцов вдруг ощутил, как похолодела спина. К черту, не будет он обедать в этом заведении!
– Мне чашку кофе, – сообщил он официанту и пояснил Калине: – Простите, обедать не могу, очень занят сегодня. Давайте приступим к делу. О чём вы хотели со мной поговорить?
Калина слегка нахмурился. А парень-то борзый. За одним столом есть не хочет, а это не по понятиям. Значит, дружить не желает… Эх, в другом месте его бы за это…
Калина допил свой кофе, на поверку оказавшийся чифирём, и откинулся в кресле, не сводя с Рубцова холодных стальных глаз.
– Я много слышал о вас, Сергей Александрович, – медленно начал он, – но как-то всё не срасталось познакомиться.
Вкрадчивый голос собеседника, его буравящие глаза сильно напрягали Рубцова. Он был счастлив, что не знал Калину прежде. Он вообще не видел пользы от подобных знакомств и уже жалел, что так опрометчиво согласился на встречу. Только ведь Таня-Страшила не отстала бы. И предлог об устройстве человечка в администрацию наверняка надуманный. Дело в чём-то другом.
