– Увы! Я только что с работы. И сразу к вам.
– Тогда ты кое-сто забыл, когда плисол, – встряла Леся, грозя ему пальчиком.
– Правда? – удивился Саша, хмурясь и вспоминая свое упущение. – Что?
– Поцеловать маму! – с невозмутимым видом подсказала дочь и застыла, ожидая, когда он исправится.
Да, дочки помнили привычки отца. Андрей всегда чмокал меня в щеку, когда возвращался домой. Для него это было своеобразным ритуалом, и он почти никогда не изменял ему.
– Точно! – Саша перевел на меня взгляд. – Забыл! Как хорошо, что у меня есть такие напоминалочки. – Он заговорщицки подмигнул девочкам, встал со стула, обошел стол и остановился у меня за спиной.
Я напряглась, чувствуя близость хищника. Теплые пальцы нарочито нежно коснулись шеи, прошлись, едва касаясь, по коже, убирая пряди волос и вызывая рой мурашек по телу. Он словно играл, показывая, насколько ласковым умеет быть зверь, когда ему нужно.
Горло перекрыл спазм, мешая вдохнуть.
– Ты устал сильно, – не выдержала я.
Вывернулась, вскакивая и шарахаясь в сторону. Правда, далеко уйти не смогла. Саша поймал, заключая в стальные объятия. Стиснул, прижимая к себе так, что я оказалась лицом к лицу с ним.
– Не настолько, – промурчал угрожающе.
– Саша...
Широкая ладонь сжала затылок, фиксируя положение головы. Темно-карие глаза гипнотизировали, заставляя подчиниться, проникая вглубь и вытягивая душу.
Раньше я любила эти глаза, любовалась, тонула в них, наслаждаясь каждым моментом, а сейчас осталась лишь мучительная, выворачивающая наизнанку боль, звенящая и отдающая особыми нотами на концах оголенных нервов.
В памяти еще свежо воспоминание о последнем поцелуе, когда Саша буквально сорвался, подчиняя своим напором, и о том, чем все это закончилось.
Но при дочках я обязана была отыграть эту роль.
Зажмурилась, переставая дышать. Приготовилась к чему-то ужасному, но... сухие губы лишь мазнули по щеке.
Подбородок слегка царапнула щетина, и Саша отпустил.
Неожиданно...
И глухое разочарование пустотой ухнуло в груди.
– А сейчас доедаем все, что у вас осталось в тарелках, допиваем сок и поднимаемся к себе в комнату, – бодрым голосом скомандовал мужчина, хлопнув в ладоши.
Леся и Яна, довольные собой, заулыбались, переглядываясь, и принялись быстрее орудовать ложками.
Ужинать мы закончили быстро. Девочки убежали строить кукольный дом, а меня Саша позвал для разговора к себе в кабинет.
Я шла, внутренне сжавшись, готовясь к очередному прессингу, и совсем не ожидала того поворота, что мне приготовил мужчина.
– Не находишь, что это подло? – зашла с наступления.
– Ты о чем? – недоуменно обернулся он, останавливаясь у письменного стола.
– О том, что ты пытаешься манипулировать чувствами детей и занять место их отца. – Меня внутренне потряхивало.
Я еще сама не разобралась отчего. Какая-то злость на него, на свою беспомощность, на дурацкие реакции тела.
– Нет, не нахожу, – спокойно ответил Саша, присаживаясь на край стола. – Девочкам нужно внимание отца, а за неимением оного они будут искать его в каждом мужчине, который вызовет симпатию или доверие. Они еще слишком маленькие и нуждаются в отцовской ласке. Так пусть лучше называют папой меня, чем чужого мужика с улицы, – последние слова прозвучали особенно жестко, словно он подозревал меня в связи с кем-то.
– Хорошее оправдание своему эгоизму.
– Я хочу, чтобы они были счастливы, чтобы хотя бы у кого-то из моих близких было нормальное детство с любящими родителями. Тем более... – Саша потянулся к нижнему ящику стола, вытаскивая какие-то листы с печатями, бланки, распечатки. – Боюсь, мне недолго осталось играть эту роль.
