– Я ничего не считаю. Я вас не знаю. Я вообще ничего не знаю.
– Зато я его знаю. – Пол Уиппл посмотрел на Вулфа. – Он захотел прийти сюда, потому что предположил… именно то, о чем и сказал. Я не знал, что и думать, но испугался. Смертельно испугался, что я во всем виноват. Но теперь понял, что, возможно, это не так. Надеюсь, что не так. И пришел к вам совсем по другой причине. Они собираются его арестовать. Они считают, что мой сын убил ее. Его хотят обвинить в убийстве. Нам нужна ваша помощь. – Вулф в ответ лишь поджал губы, и Уиппл продолжил: – Я пришел попросить вас о помощи тогда, когда в этом не было необходимости. Да, я совершил ошибку и горько сожалею. Тогда я думал, что мои действия оправданны, но оказался не прав. Мне ужасно не хотелось рассказывать сыну о том, что я сделал, и все же пришлось. Он должен был знать. А теперь я должен попросить вас о помощи. Именно сейчас было бы правильно напомнить вам о той вашей речи. «Если вы прикрываете его, потому что он черный, можно сказать многое. Вы этим только упрочиваете ту несправедливость, против которой сами по праву выступаете…»
– Довольно! – отрезал Вулф. – Сейчас это совершенно неуместно. И не имеет отношения к данной ситуации.
– Имеет, хотя и косвенное. Ведь вы уговорили меня помочь вам, взывая к приверженности существующим в обществе договоренностям. Я был невежественным, незрелым мальчиком, и вы меня обманули. Нет, я не жалуюсь, то был законный обман. Я не провожу аналогий, но вы столкнулись с проблемой и попросили моей помощи, а теперь проблема у меня, и я прошу вашей помощи. Моего сына собираются обвинить в убийстве.
Вулф прищурился:
– Они допрашивали его много часов, однако не задержали.
– За этим дело не станет. Когда они будут готовы.
– Тогда вашему сыну понадобится адвокат.
– Ему понадобится кто-то более умелый, чем простой адвокат. Судя по всему. Ему понадобитесь вы.
– Быть может, вы несколько преувеличиваете угрожающую вашему сыну опасность. – Вулф обратился к Данбару: – Мистер Уиппл, вы наконец взяли себя в руки?
– Нет, не совсем, – ответил Данбар.
– И все же я попытаюсь с вами пообщаться. Вы сказали, они считают вас убийцей. Это всего лишь ваша фантазия или у них есть какие-то основания?
– Они считают, что у них есть основания. Но это не так.
– Вы уходите от ответа. Попробую еще раз. Почему они считают, что у них есть основания?
– Потому что я там был. Потому что мы с ней были… друзьями. Потому что она была белой, а я черный. Потому что нашли дубинку, полицейскую дубинку, которой ее убили.
– Тогда вам придется уточнить. Начнем с дубинки. Она ваша?
– Она была у меня. Это дубинка, которой полицейский из Алабамы отделал двоих цветных парней. Я ее раздобыл… не важно как… и оставил у себя. Дубинка несколько месяцев лежала у меня на столе в офисе.
– А вчера дубинка лежала у вас на столе?
– Нет. Сьюзан… – Он осекся.
– Да?
Данбар посмотрел на отца и перевел взгляд на Вулфа:
– Сам не знаю, почему я остановился. Я ведь уже объяснял это полиции. Мне пришлось, так как все об этом знали. Мисс Брук арендовала и меблировала маленькую квартиру на Сто двадцать восьмой улице, и дубинка была там. Сьюзан отнесла дубинку туда.
– Когда?
– Около месяца назад.
– Полицейские нашли на ней ваши отпечатки?
– Не знаю. Хотя сомневаюсь. Думаю, отпечатки были стерты.
– С чего вы это взяли?
– Потому что полицейские конкретно не сказали, что нашли на дубинке мои отпечатки.
