Правоотношения, возникающие из договоров лизинга и купли-продажи объекта лизинга - страница 35

Оценка лизингодателя как «объединительного звена всей операции», а также указание на то, что без выполнения им этой функции теряется смысл всей операции, представляется преувеличением. Считаем необоснованным сравнивать лизингодателя с тем участником договора о совместной деятельности, который принимает на себя обязанности ведения общих дел. Под ведением общих дел отдельным участником договора простого товарищества понимается совершение им сделок с третьими лицами от имени всех товарищей. Лизингодатель заключает договор лизинга с лизингополучателем и договор купли-продажи с продавцом, но при этом не получает право совершать сделки с третьими лицами от имени лизингополучателя и продавца вместе взятых. Поэтому полагаем, что особенность договора простого товарищества, заключающаяся в совместной деятельности его участников для достижения общей цели, не характеризует договор лизинга.

Таким образом, лизинговые отношения – отношения по приобретению имущества и передаче его во временное владение и пользование – опосредуются двумя договорами (договором лизинга и договором купли-продажи), каждый из которых является двусторонней сделкой.

Исходя из этого вывода, рассмотрим отношения субъектов лизинга сквозь призму конструкций обязательств, с помощью которых в литературе предлагают объяснять участие в лизинговых отношениях продавца объекта лизинга[195].

Конструкция «договор в пользу третьего лица». Прежде всего, проанализируем приведенное выше мнение о том, что договор купли-продажи объекта лизинга является договором в пользу третьего лица. В соответствии с ч. 1 ст. 430 ГК РФ, договором в пользу третьего лица признается договор, в котором стороны установили, что должник обязан произвести исполнение не кредитору, а указанному или не указанному в договоре третьему лицу, имеющему право требовать от должника исполнения обязательства в свою пользу[196].

Конструкция договора в пользу третьего лица предполагает, что третье лицо приобретает права кредитора в отношении должника по заключенному договору[197]. Представляется, что если рассматривать договор купли-продажи объекта лизинга как договор в пользу третьего лица, то последнее должно приобрести право требовать от продавца передачи вещи в свою собственность. Однако право собственности возникает у лизингодателя, а не у лизингополучателя. Т. е. договор купли-продажи объекта лизинга – это договор в пользу покупателя (лизингодателя), а не лизингополучателя.

По общему правилу, для того, чтобы третье лицо стало кредитором в обязательстве, необходимы заключение договора в пользу третьего лица и изъявление третьим лицом согласия принять выговоренное в его пользу право. По вопросу о возможности возложения на третье лицо определенных обязанностей цивилистами высказаны различные мнения. В соответствии с ч. 3 ст. 308 ГК РФ, обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц). В случаях, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон, обязательство может создавать для третьих лиц права в отношении одной или обеих сторон обязательства. Однако, отметим, что в научной литературе получила распространение следующая позиция: после того, как третье лицо выразило согласие воспользоваться выговоренным для него правом, на третье лицо могут быть возложены и определенные обязанности. В любом случае, необходимо подчеркнуть, что третье лицо не обязано принимать выговоренное для него право. Оно может как воспользоваться этим правом, так и отказаться от него. М. И. Брагинский отмечает, что согласие третьего лица принять выговоренное в его пользу право служит для контрагентов или, по крайней мере, для одного из них обстоятельством, «относительно которого неизвестно, наступит ли оно»