Православное пастырское служение - страница 2

Первая из них, в сущности и неоконченная, гораздо слабее Догматического богословия того же автора, крупного для своего времени русского богослова, и страдающая немалыми недостатками, особливо формализмом и узостью, «Пастырское богословие» еп. Кирилла, доставившее ему степень доктора богословия, является по словам историка С.-Петерб. Д. Ак. проф. Чистовича, «первым опытом изложения пастырских обязанностей в научном виде» («История С.-Петерб. Д. Ак.», стр. 290). Оно, конечно, устарело для нашего времени, но обладало прежде всего тем достоинством, что было более или менее полным и главное, научным руководством.

А. С. Стурдза, известный писатель на богословские и церковные темы, является автором весьма полезных «Писем о должностях священного сана». Это, как видно из заглавия, не курс и не система, но практически полезная книга.

Такою же практической ценностью отличаются еще две книги: «Памятная книжка для священника, или размышления о священных обязанностях», архиеп. Костромского Платона (Фивейского), б. проф. Моск. Д. Ак. (Москва, 1860) и «Практическое руководство для священнослужителей» П. И. Нечаева.

Известным пасторалистом киевским был проф. В. Ф. Певницкий, немало писавший на темы о пастырствовании и книги его «Священник» (Киев, 5-ое изд. 1897), «Служение священника в качестве духовного руководителя прихожан» (СПб. 3-е изд. 1898) остаются и до сего времени ценными, несмотря на их некоторую так сказать «благополучность» и наивность. Они были хороши в спокойное и безмятежное время своего писания, но совершенно лишены момента проблематики и современности.

В С.-Петербургской Академии долго профессорствовавший прот. Солертинский, как указано было выше, стремился сводить пасторологию к «пастырству Спасителя». Книга его, тяжеловесная и мертвящая, несмотря на всю свою наукообразность, вряд ли переживет свое время и мало кого вдохновит к духовному художеству, к искусству пасти души.

В той же Академии дважды ректорствовавший архим., а потом и епископ Борис (Плотников) является автором «Записок» по Пастырскому Богословию. Человек очень ученый, не лишенный даже тонкости в понимании многих вопросов современности, ценимый и своими коллегами, и высшим церковным начальством, еп. Борис однако в области пасторологии оказался мало плодовитым, и его книга не могла «сделать весны». Она даже не была достаточно соответствующей духу православной школы.

Не удовлетворяясь старинными руководствами типа архим. Антония (Амфитеатрова) и архим. Кирилла (Наумова), сухими и устаревшими, еп. Борис уклонился в другую крайность. Вместо того, чтобы оживить свой курс большей церковностью, вернуть пастырскому богословию дух святоотеческий и традиционный, он последовал западным образцам. Как это явствует из сравнения, произведенного иером. Иннокентием (стр. 355–358), устанавливается полный параллелизм в плане и построении Пастырского Богословия еп. Бориса с «Pastoral Theology», Hoppins’a (London, 1884). «Записки» еп. Бориса являются таким образом сколком с англиканского учебника. От православного епископа и профессора Пастырского богословия можно было бы ожидать чего-то большего и соответственнее духу церковного учения о пастырствовании.

Действительным «событием» в истории этой науки явились лекции ректора Московской, а потом Казанской Академии, архим. Антония (Храповицкого). Вышедший не из духовного звания, не плененный схоластическими построениями старинных учебников, сам человек большой светской просвещенности, природного ума и огромной церковной интуиции архим. Антоний поистине «сделал весну» в истории русской духовной школы вообще и пастырского богословия в частности. Оглядываясь теперь назад, можно смело говорить об «антониевском периоде» в истории наших духовных академий. Молодой, 28-летний ректор Московской Академии внес в жизнь ее и в систему воспитания духовного юношества новую, свежую и подлинно церковную струю.